Лоно Заруны

Лу Энн

Когда я проползла почти до середины и оказалась в том месте, где заканчивалась россыпь костей, луч быстро заколебался, и прямо передо мной явилось изображение… герна Зарнара! Как в Хранилище Истории города. Он стоял и широко улыбался. А затем тихо произнес:

– Теперь ты можешь подняться. Ты поняла суть всех подсказок. Дальше идти будет проще. Ты достойна получить право контролировать НЕП. Сейчас же вставь кристалл памяти в его исконное место и отвори путь в город, - сказал он и исчез.

Я медленно подвелась на ноги, потрясенно ширя глаза. Опять загадочные фразы и скорое исчезновение. Не дал даже возможности переспросить что непонятно.

 Секунду я еще смотрела

на то место, где возник образ герна, потом обернулась к стоящим на пороге людям. Одни смотрели на меня, взволнованно вытянув лица, другие – с облегчением и радостью. Как только я поднялась на ноги, стук в двери прекратился: Забава почувствовала, что мы в безопасности и заставила всех отступить. Я слышала ее голос, как она причитает и ворчит, что так все произошло, а она струсила и не пошла вслед за нами еще в самом начале. Слышала возмущение Лирита и его требование выломать двери. Недоумение Рогора (в последнее время я начала слышать дикого нура все отчетливее и отчетливее). А в голове даже мелькнул образ стоящих у врат ниясытей. Они обступили закрытый вход в Храм и напряженно приподняли над телом полураскрытые крылья.

И уже потом мой взгляд упал на тело мужа. Сердце болезненно сжалось. Теперь его ждет та же участь, что и Нарана. Тот еще был недвижим и причинял другим немало хлопот (хорошо, что было кому его нести!). И во всем этом виноват безумный старикашка. Теперь на смену растерянности пришла дикая злость на Старейшину Зарнара. Значит, вот, чего он жаждал. Скорее всего, он думал, что мне не удастся пройти через линию смерти, и я погибну. Он так привык, что никто и никогда не проходил эту черту, что вероятность того, что я смогу, для него стремилась к нулю. Может быть, неизменность факта того, что Последний Страж никого никогда не пропускает, породила в сердцах жителей Зарнара веру, что ничего и никогда не изменится. Что так и будут они жить в заточении в городе столетиями (ведь уже прошло более пяти тысяч лет!). Что они будут бдеть укоренившиеся традиции и обычаи. И то, что могло пошатнуть веками устоявшийся уклад жизни, было неприемлемым и недопустимым явлением. Его нужно пресекать на месте, вырывать с корнем. А саму идею прихода Ищущего Правду держать для слабых умов как мираж вдалеке, чтобы не допустить бунта и легко ими управлять.

Вероятно, Шихард предполагал, что после моей гибели, остальные придут в смятение и растеряются. Тогда, уложив Лахрета, он считал, что легко покорит оставшихся. По разочарованному выражению его лица, было ясно, что замысел того не исполнился. А его вера в то, что жизнь никогда не изменится и веками хранимая заповедь не исполнится, с дребезгом разбилась о реальность. То, что он давно похоронил в своем сердце как иллюзию, стало явью.

Однако о его чувствах сейчас я абсолютно не думала, поскольку злость внутри возросла троекратно от того, что я поняла его умысел. Как он посмел так мною манипулировать?! Почему хочет моей смерти? Почему он отступил от повеления Зарнара? Или же оно в этом и заключалось: во что бы то ни стало, заставить Ищущего Правду пройти последнее препятствие? Как бы там ни было, сейчас я хотела убить старика на месте! За его безумие, за жестокость, за бессердечность.

Стоя все в том же месте, и глядя обиженным взглядом на главу Зарнара, я с силой сжала кулаки. Я не оставлю его действия безнаказанными. Но как?

Не успела я об этом подумать, смотря с дикой злостью на ликующее лицо главы города, как сзади, над его головой выскочила рука с чем-то тяжелым, и стукнула точно по темечку. Старик даже не успел опомниться, как тут же рухнул мешком костей на пол, выразительно закатив глаза. А рядом, угрюмо хмуря брови, стоял Хим Дан

и держал в руках внушительный булыжник. Его ноздри напряженно раздулись, а взгляд горел праведным гневом. За ним, прикрывая спину, стоял молодой человек с модно выстриженной бородкой и ярко-синими глазами. Он поднял свой глушитель на уровень плеча и правил его в ряды облаченных в белое мужчин.

Стражники Зарнара растерялись, и в замешательстве переводили оружие с бунтарей на окруженных. Этим замешательством тут же воспользовалась Фиона и Рэнна. Двигаясь, как пантеры, они синхронно прыгнули в разные стороны. Прижались к полу, спружинили и четкие удары пятками по загривку и в живот мигом уложили двух охранников. Тем временем мужчины тоже не стояли зря. Йен и капитан Виктор навалились прямо на стоящих рядом и умелыми приемами завали еще двоих. Последние два парня успели вовремя сообразить, и, бросив глушители на пол, отскочили в сторону и подняли руки вверх. Исход боя закончился прежде, чем я успела моргнуть.

Вэй Вэй вскрикнула и подбежала к отцу, заглядывая в осунувшееся лицо большими улыбающимися глазами. По губам я прочитала, что она сказала ему что-то вроде: «Ты все сделал правильно».

Теперь преимущество было на нашей стороне. Хим Дан махнул рукой сдавшимся парням и велел им открыть входные двери. В зал ворвались ниясыти и распределились по периметру. Лирит прямым ходом побежал к Лахрету и принялся его обнюхивать. Ноздри нура взволнованно трепетали, а мехи-легкие активно работали, загоняя воздух в напряженное от недавних усилий тело. По плечу бежала кровь из глубокого пореза от основания шеи до предплечья, но он ничего не замечал.

Забава же ринулась было ко мне, но я жестом велела ей не шевелиться. Она застыла возле линии раздела и устремила на меня внимательный послушный взгляд. В голове возник взволнованный вопрос, цела ли я? Я заверила ее, что кроме содранных коленей, у меня нет никаких повреждений.

Потом я перевела взгляд на все еще стоящего над Шихардом Хим Дана. Он еще пару мгновений задумчиво смотрел на тело лидера, затем повернулся в мою сторону и кивнул. Я пыталась понять, что он этим хотел сказать? Может, можно ли им уже идти ко мне? Или теперь я могу вернуться без страха?

Я боязливо посмотрела на щели, где покоились смертоносные диски. Но они продолжали находиться в том же положении, что и всегда.

«Дальше идти будет проще», - вновь всплыли последние слова голограммы Зарнара. Вероятно, после того, как я преодолела это последнее препятствие, некий механизм запустил отмену работы дисков. Так ли это, можно проверить только одним способом.

Вздохнув и выдохнув, я сделала первый нерешительный шаг в сторону замерших возле подъема людей. Со страхом покосилась на другую сторону, готовая в любую секунду отпрыгнуть назад. Но ничто не шевельнулось. Ни звука, ни дуновения, ни шороха. Снова глубокий вздох и шаг. Ничего. И так до самого конца. Защитные механизмы этого зала-пещеры уже не реагировали на меня, как на опасность. Но будут ли они пребывать в таком же покое, когда пойдут другие?

Когда я переступила порог, все взволнованно окружили меня, спрашивая о моем самочувствии. Но я их не слышала. Растолкав всех, я протиснулась к лежащему на полу мужу. Над ним, отогнав взбудораженного нура, склонилась Милитана. Она проводила тщательный осмотр на повреждения.

– Что с ним? – спросила я медика.

– То же, что и с Нараном. Жить будет. Придет в себя через часов восемь. Зависит от крепости организма.

Я опустилась рядом на колени и взяла его руку. Его лицо застыло в суровом несогласии, а черные глаза смотрели перед собой строго в потолок.