Лора и Ветер
Шрифт:
– Какие красивые слова ты говоришь, – заметила Лора.
Мальчик удивился.
– Какие слова? Винтерсвейк?.. Это по-голландски значит «зимний край». А по-английски, кажется, «зимнее пробуждение».
– Ты знаешь чужие языки! – воскликнула в изумлении девочка. – А я вот, только итальянский.
– Когда ты вырастешь, можешь стать путешественницей. И тогда…
– Нет, не смогу, – разочаровано ответила Лора. – Потому что, когда я уеду из Турина, я почувствую тоску. Я стану скучать по этому месту и тут же вернусь обратно. Но я так хочу
– Ха-ха! – улыбнулся мальчик. – Другие девочки, с которыми я познакомился здесь вчера, хотят только сладостей и кукол. А ты просто хочешь увидеть снег?.. Мне кажется, снег можно увидеть в горных вершинах, где бушуют холодные ветры.
– Нет, – посмеялась девочка. – Они там совсем не бушуют. Это такая игра. Они вместе играют в салки. А старые ветры и ветры-малыши, которые желают подремать, живут у подножья.
Мальчик сначала нахмурил свои тоненькие чёрные брови, а потом просто улыбнулся.
– Мне нужно идти, – сказал он, повернувшись к Лоре спиной. – Я не сказал маме, куда я ушёл. Она будет волноваться.
– Постой! – воскликнула Лора. – Как тебя зовут?
– Нильс! – ответил мальчик.
«Нильс! – подумала Лора. – Какие красивые слова он говорит.»
2
И на следующий день маленькая Лора вновь встретила этого мальчика, но уже в самом городе. Он улыбнулся, поприветствовал её и предложил прогуляться вдоль улочки. Лора согласилась, совсем позабыв о ветре, который прождал её весь день, от рассвета до заката, на лавандовом поле.
Так целую неделю, с раннего утра до позднего вечера, Лора со своим новым другом Нильсом гуляли по городу. Иногда они даже захаживали на такие отдалённые и глухие улочки, которых ни Лора, ни Нильс никогда раньше не видели. Бывало страшно. Старые цыганки, приметив маленького бледного мальчика, никак не могли отвести от него глаз, и всегда пытались заговорить с ним. Но отвечала только Лора. Она всегда говорила уверенно и бесстрашно с ними. Она всегда гордо глядела им в глаза.
– Это мой брат, – говорила она. – Он болеет, и поэтому не умеет говорить.
– А отчего же брат твой, совсем не похож на тебя?
– А оттого, что болен, – говорила Лора. – Поэтому и не похож.
Уже минул целый месяц. Просыпаясь ранним утром, Лора надевала на себя своё старое и единственное платье, которое только у неё было, и бежала на зелёную лужайку, там её ждал маленький Нильс. Ей больше не приходилось сверкать своими грязненькими босыми пяточками. Мальчик был очень добр к Лоре. Он упросил своего отца подарить второю пару деревянных башмачков своей новой подруге. Лорочка никак не могла привыкнуть к тяжести на ножках, которые с самого рождению бродили голышом.
Как-то раз, в полдень, когда солнышко светило очень ярко, а мимо него проплывали белоснежные пушистые облака, мальчик рассказывал:
– А ещё на Севере можно играть в снежки.
Лорочка, приподняв головку и облокотившись о мягкую
– Снишки? Это от слова снег?
– Снежки! – улыбнулся мальчик. – Играть в снежки – значит лепить маленькие холодные шарики из снега и бросать их в кого-нибудь или куда-нибудь, в цель, например.
– А разве можно называть игрою то, где нужно бросаться чем-либо? Ведь всегда, где нужно «бросаться» – это означает что-то плохое. Есть ещё некоторые слова, которые мне кажутся плохими…
– Никогда не слышал, что какие-то слова могут казаться плохими или хорошими, – заметил Нильс. – Для меня все слова слышатся просто обыкновенными словами, даже самые умные слова.
– Странно, – пожала Лора плечами. – А у меня все слова имеют свою окраску.
– Окраску? – удивился мальчик. – Как это? Ты можешь видеть слова?
– Нет, – улыбнулась девочка. – Я могу чувствовать их.
– Ха-ха! – обрадовался Нильс и захлопал в ладоши. – Мне ещё никто никогда не рассказывал об этом. Научи меня. Как ты «чувствуешь» слова?
Лора приподняла голову вверх и посмотрела да нежно-розовое небо, укрытое пушистыми облачками. Они казались такими мягкими, как распускающиеся бутоны больших кустов лаванды в середине лета. Девочка слегка приоткрыла рот и ахнула, словно испугалась чего-то.
– Что случилось? – спросил её Нильс.
– Ничего, – спокойно ответила Лора. Но на самом деле она вспомнила о ветре, который, наверное, уже совсем позабыл о своей маленькой подруге.
Подумать только, подружившись с Нильсом, она не вспоминала о Непоседе уже почти целый месяц. Хотя раньше не было такого дня, когда Лора не встречалась с ветром. Она всегда, каждый день приходила в поле, и они вместе играли в прятки, тоже каждый день. Бывало, Непоседа сам приходил к ней и они вместе бродили по городу.
«Он, наверное, ещё не пришёл на поле, – подумала Лора. – Или он уже давно не ходит туда. А я совсем не знаю, где он живёт!»
– Вот, например, рассвет, – сказал мальчик. – Каким ты его чувствуешь?
– Мягким, – обижено произнесла Лора. – Он похож на длинное лавандовое поле.
– А я совсем не чувствую рассвет, – задумчиво сказал Нильс, слегка прищурившись. – Я просто вижу его таким разноцветным и всё. Я не чувствую его… Ну а каким ты чувствуешь лавандовое поле?
– Добрым, – прошептала Лора улыбнувшись. – Таким же, как мой ветер.
Девочка неожиданно резко встала, попрощалась со своим другом и убежала прочь.
Но Нильс оставался сидеть там ещё долго, почёсывая свой беленький лоб и думая о рассвете.
Лора долго ждала Непоседу. Медленно шагая туда и обратно вдоль невысоких кустов лаванды, Лора не раз обошла вокруг старой церкви и сделала ровно двадцать кругов вокруг высокой серой башни, что когда-то была звонницей.
Уже начинало смеркать, Лорочка глубоко вздохнула и медленно побрела в сторону города. Как вдруг, старый медный колокол издал тихий звон.