Лорд 2

Баковец Михаил

— Очень даже неплохо, — произнёс я, когда гном смолк. — А что по башням?

— Вот так сходу улучшить их я смогу немного. Вряд ли больше, чем на одну десятую усилю мощность и дальность. И то за это на треть повысится расход маны и вдвое уменьшится ресурс механизмов. Заменить в устройстве осадные арбалеты на пулемёты я не смогу, увы, — в конце гном развёл руками, демонстрируя сожаление. — Сейчас не смогу. Хотя возможность это сделать имеется.

— Поделишься, что за возможность?

Гном смутился, отвёл инстинктивно взгляд в сторону на секунду.

— Лорд, если у тебя есть Зал мастеров, то могу пройти через него. Тогда я получу новые знания и инструмент, — быстро сказал он. — Вместе с общими знаниями могут достаться

и подробное описание оборонительной башни, что в ней и как работает, ну и прочее. В этом случае мне будет по плечу внести серьёзные изменения в оружие. Даже вплоть до кардинальной переделки.

— Зал мастеров говоришь… — хмыкнул я и задумался. Желание гнома получить просто так знания читались, как раскрытая книга в ясный день. И я готов их ему дать, если в обмен подгорный житель перестроит мне зенитки. Вот только всё опять упирается в ресурсы и ранг развития Очага. Нужно ждать и копить сырьё. — Построенного нет. Но если согласишься подождать, то я обещаю, что серьёзно подумаю над твоей просьбой, — я специально выделил последнее слово тоном. Пусть Гай не думает, что перерождение в Зале будет ему платой за помощь в переделке башен и зачаровании оружия. Скорее, наоборот.

— Я понял, лорд, — слегка поклонился он и затем спросил. — А как долго ждать?

— Не меньше месяца. Война идёт. И ещё, Гай, — я решил сразу объяснить ему, что ждёт его, если согласится войти в Зал для перерождения.

— Да, Лорд?

— Прежним после перерождения ты не останешься. Все мои подчинённые получают эльфийскую кровь. Полагаю, что ты уже обратил внимание на этот факт. Изменить это не в моих силах.

— Угу, — кивнул гном, — видел я полукровок. Только не думал, что это дело Очага. Я тогда, м-м, подумаю ещё.

— Подумай. А пока я хочу тебе предложить плату за зачарование оружия. Смотри, Гай, — я вытащил из кармана шёлковый мешочек и высыпал на стол горсть мифриловых круглых пластинок, размером с советскую десятикопеечную монету, но чуть-чуть легче из-за другого материала. — Я буду платить тебе одну монету за три пистолета или пять гранат. За пулемёт одну монету или три за два, но зачарованных полным комплектом рун, про которые мы с тобой говорили. Две монеты за три автомата, по одной за винтовку, но она должна быть со всеми рунами, которые ты сможешь наложить, — я придвинул к нему одну платину, в которую он вцепился, как умирающий от голода в эльфийскую галету. Пока он её крутил, я продолжил. — Для меня будет лучше, если ты займёшься только гранатами и пулемётами.

— Это же мифрил?!

— Он самый, — подтвердил я. Затем посмотрел в его выпученные глаза, усмехнулся и достал из кармана новый мешочек, из которого высыпал на стол несколько мелких шариков в вишнёвую косточку размером и тёмно-сиреневого цвета с металлическим отливом. — А это станет твоей платой за переделку одной башни.

— А-да-ман-тий, — не то по слогам, не то заикаясь сказал Гай. — Это же адамантий, лорд?

— Он самый.

Я привык к волшебным и редким элементам и смотрел на мифрил с адамантием спокойно. А вот для гнома вид этих металлов оказался шокирующим. Вряд ли он за свою жизнь видел адамантий. Мифрил ещё может быть, а вот адамантий — редкий металл. И очень дорогой.

— Если согласишься работать на меня, то еда, выпивка и жильё для тебя будут бесплатными. Разносолов не обещаю, но всегда на твоём столе будет пиво и мясо в неограниченном количестве, — продолжил я сманивать полезного специалиста. Кого-то другого такими обещаниями даже не стоило бы пробовать увлечь. Но я полагал, что длительная война на пределе возможностей гномской расы должна была наложить свои особенности на жизнь подгорных бородачей. Обильной пищи и разносолов не многие из них видели. Скорее, основной едой у них были грибы, слизни, грубый хлеб и каша из купленного зерна у людей. А любимое пиво пили по праздникам. То-то Гай на последние деньги заказал у Петра

бочонок этого напитка, а не еду.

— Я согласен, Лорд, — не раздумывая дал мне ответ собеседник. — Только мне бы пару дней на отдых, а?

— Разумеется.

Вечером того же дня, когда у меня состоялся договор с гномом, ко мне пришёл с докладом Струков.

— Киррлис, немцы в котле между собой войну устроили, — с довольным выражением лица сообщил он мне. Котлом промеж себя мои подручные называли место, где ходили кругами те несколько сотен гитлеровцев, попавших под влияние рунных камней. Немцы как-то пробуют их поддержать, но уже успели в этом деле потерять три самолёта: лёгкий бомбардировщик и два «костыля», как их обозвал Струков. Окружённые уже пару дней как разбили лагерь, и просто сидят в нём, чего-то ожидая. Эх, знали бы они насколько бессмысленно это занятие. После сбитых самолётов их соплеменники перестали точно сбрасывать грузы. Теперь самолёты проносятся над целью на высокой скорости и высоте, а брезентовые мешки и фанерные капсулы на парашютах часто падают за пределы круга рунных камней, несмотря на его немалые размеры. За всё это нацистским авиаторам нужно «благодарить» моих беролаков. Это они из «эрликона» сбили все три самолёта. Немаленькую зенитку дюжие оборотни принесли на позицию на собственных плечах. Ну, а эльфийская врождённая точность помогала им бить точно в цель.

К чести немцев стоит сказать, что, несмотря на все неприятности и трудности, своих солдат они не бросили. Худо-бедно, но пытались им оказать помощь.

— Серьёзная война?

— Да так, — поморщился сокол и покрутил в воздухе ладонью, — с десяток убитых, раза в два больше раненых. Ерунда одна.

— Тогда сегодня ночью разбросаешь листовки в их лагере. А вечером со своими товарищами лети в Витебск на аэродромы. Бомбы у сапёров уже готовы.

Последняя задача соколу понравилась куда больше первой. Вон как в радостном предвкушении забурлила у него аура. Про листовки же скажу вот что: я не оставил желания увеличить ряды своей дружины за счёт пленников. После перерождения и клятвы верности бывшие солдаты вермахта ничем не станут отличаться от бойцов РККА, принявших моё предложение. Эта же связь между нами всеми должна сильно снизить враждебность. Друзьями с ходу немцы и русские не станут, но и волчьей грызни между ними не стоит ожидать. Я бы не пошёл на это, но откуда ещё мне набрать людей? Вон как остро отреагировал Шелехов на то, что мои подручные после принесения клятвы перестают считать себя гражданами СССР. Вряд ли в Москве реакция на такое будет другой. И потому мне нужен источник живой силы откуда-то ещё, не из числа советских граждан, если не хочу портить отношения.

В листовках я предлагал перейти на свою сторону, обещая защиту, лечение, помощь родным и отсутствие преследования со стороны немецких и советских властей. Уверен, что многие в котле сделают для себя зарубку в сознании, когда прочитают эту запись. Если дело дошло до перестрелки между собой, то и до измены присяге уже осталось немного.

Ко всему прочему, в самом крайнем случае вассалов с арийской кровью я могу бросить в бой против РККА. Им будет легче сражаться с красноармейцами, чем тому же Струкову, Семянчикову и даже Тишину.

«Совсем я пропитался политикой. Вон уже думаю о будущей конфронтации и показательных ударах по союзникам, чтобы те приняли меня всерьёз», — вздохнул я про себя.

Из-за того, что мысли в голове переключились на поиск решения пополнения рядов сторонников, плюс сыграла местная поговорка про утро, что мудренее вечера, я нашёл — или подумал, что нашёл — подходящий способ.

Гай Красный Обсидиан устроился в келье в Башне оборотней, всё равно в ней практически никто не жил, а есть предпочитал в Трактире. Впрочем, ему отдавали предпочтение почти все в лагере, позабыв про столовую, где питались на протяжении всего времени до появления нового строения Очага.