Лорд Демон
Шрифт:
– Впрочем, это и вправду был не я.
– Я не думал, что вы можете иметь какие-то дела с этими глупыми созданиями, – сказал я.
– Твоя логика хромает, Крапивник. Ты в равной мере подвержен невежеству и самонадеянности. Это позволяет другим использовать тебя.
Вот теперь я разозлился! Но пульсация окружающей ци помогла мне сохранить благоразумие. Я чисто рефлекторно уже пытался зачерпнуть ее и обнаружил, что могу использовать не более одной десятой процента вздымавшейся вокруг меня энергии. И я ничуть не сомневался, что Тот может использовать ее
– Кай Крапивник, ты художник, воин, мечтатель, но ты всегда уклонялся от политики.
– Ну да…
– Если учесть твои таланты и твою репутацию, можно предположить, что с твоей стороны это было не самым мудрым решением.
– Но демоны по природе своей одиночки!
– Полагаю, это не так. Я думаю, ты просто предпочитаешь в это верить. Поразмысли хотя бы, о чем свидетельствует твой опыт последних месяцев. Ты приобрел целую группу друзей, союзников, учителей и учеников. Мы не можем жить скученно, как люди, но мы – общительный народ.
– Ну, если вы так говорите…
– Да, я так говорю, и я прав.
Я уже узнал то, за чем пришел. Так что я вовсе не нуждался в том, чтобы торчать здесь и выслушивать насмешки спятившего старого простака. И все-таки я остался. Я по-прежнему слишком многого не знал.
– Пойдем куда-нибудь в более удобное место, Крапивник. Думаю, нам нужно поговорить.
Это было в порядке вещей, и потому я подчинился, но неохотно. Позднее у меня появились причины стыдиться своей неучтивости.
Тот, из Башен Света, провел меня в комнату, больше всего напоминающую сосульку изнутри, насколько тут вообще были уместны хоть какие-то земные аналогии. Хозяин дома жестом предложил мне устраиваться на диване, обтянутом иссиня-белой тканью. На языке демонов такая ткань называлась фэйлисс. Мне стало любопытно, действительно ли это настоящая фэйлисс – ее изготавливают из волокон стручков небольшого кустарника, произрастающего в Изначальном измерении, – или всего лишь синтетика.
Но задавать подобный вопрос было как-то невежливо, поскольку он автоматически подразумевал, что Тот поддерживает коммерческие отношения с территорией, ныне принадлежащей нашим врагам. Вместо этого я издал некое междометие, выражая благодарность, и принялся ждать, когда Тот перейдет к делу, о котором, по его мнению, нам следовало поговорить.
– Спокойствие, – произнес Тот, когда в руках у нас оказались чаши с шафрановым ликером, – сильно переоценивают. Тебе уже случалось это обнаружить, Крапивник?
Я тщательно обдумал ответ.
– Я доволен своим спокойствием, о достопочтенный. Оно дает мне время для искусства, для досуга, для размышления о великих тайнах. Я полагаю, что эти занятия приятнее той же, скажем, войны.
– Не все твои союзники согласились бы с тобой, Крапивник. Война – это самый быстрый способ нарушить статус-кво.
Я нахмурился.
– Мои союзники? Что вы имеете в виду, почтенный?
Тот издал невнятный звук, явно выражающий неудовольствие. Под его взглядом я почувствовал себя маленьким ребенком, вдруг обнаружившим, что его поведением недовольны. Не могу сказать,
– Кай Крапивник, зачем ты пришел сюда?
– Чтобы задать вам вопрос, господин.
– И ты доволен полученным ответом?
– Да, господин.
– Почему? Я мог солгать тебе. Как ни странно, но мне это даже в голову не пришло.
– И вы солгали, господин?
– Нет. Ты мне веришь?
Я использовал небольшое количество собственной ци и попытался почувствовать правду. Тот не предпринял ни малейшей попытки закрыться, и по узору его ауры я понял, что он действительно не лжет.
– Да, господин.
– Но на этот раз ты приложил некое усилие, чтобы удостовериться в моей правдивости.
– Да.
– Пользовался ли ты этой предосторожностью во время своего расследования?
Будь я в человеческом облике, я бы побагровел. А так я сделался темно-синим.
– Нет, господин.
– А почему?
– Меня называют лордом Демоном, почтенный, – честно ответил я. – Я знаю, что являюсь весьма опасным существом, и те, с кем я разговаривал, тоже об этом знают. И попытка одурачить меня чревата такими последствиями, что никто не может относиться к этому легкомысленно.
– А что, если они относятся к этому не легкомысленно?
– Простите?
– Что, если ставки настолько велики, что определенную степень риска, касающуюся, скажем, твоей реакции, сочли приемлемой?
Мне не нравилось направление, которое приняла наша беседа, но в то же время мне очень хотелось услышать, что еще скажет Тот.
– Вы имеете в виду что-нибудь вроде покушения, которое предпринял Рабла-йу?
– Да. Хотя, возможно, даже здесь все не так просто, как ты считаешь, – Тот с нарочитой медлительностью поставил чашу. – Или как тебя заставили считать.
– Заставили?
– Кто разговаривал с тобой после смерти Рабла-йу?
– Множество демонов, господин. Полагаю, я даже обменялся несколькими словами с вами.
– Но кто заговорил с тобой первым?
– Висс Злой Язык. Я был.., ну, можно сказать, в шоке после схватки с Рабла-йу.., и, возможно, после выстрела из теронического оружия, который произошел совсем рядом со мной.
Тот улыбнулся, но улыбка была невеселой.
– Да, кстати, тероническое оружие. Оно что-то сделалось чересчур распространенным для оружия, объявленного вне закона. Скажи-ка мне честно. Крапивник: в Собрании ходил слух, будто это оружие принес Рабла-йу, а ты просто сумел обратить его против врага. Это правда?
Я внимательно посмотрел на Того, из Башен Света. Тероника действительно объявлена вне закона. Если я сознаюсь, то могу навлечь на себя серьезные неприятности, буде старый демон того пожелает. Кроме того, это привлечет нездоровое внимание к Висс, а этого я точно не хотел.
Тот терпеливо ждал моего ответа. Возможно, он использовал против меня какое-нибудь простенькое заклинание. Во всяком случае, я ответил честно:
– Нет, почтенный. Это оружие находилось у меня в кармане. Но, однако, я не подозревал о том, что оно у меня есть.