Лорд Дреймор: Янтарный голем с изумрудными глазами
Шрифт:
Лорд Дреймор.
Янтарный голем с изумрудными глазами.
1
Начало.
Холод. Адский холод пронизывает меня насквозь и я ничего не могу с этим поделать. Приходится терпеть эту невыносимую пытку, продолжающуюся уже семь дней, восемнадцать часов, тринадцать минут и пять секунд. Я знаю это совершенно точно - огромный циферблат часов расположен всего в пяти шагах от меня, прямо над спинкой кресла главного судьи. Неважно. Сколько бы не продолжалось мое ожидание, я к этому готов - у меня в
Когда мне было тринадцать, старая уличная гадалка предсказала мне судьбу по линиям на ладони. Долго водила своими грязными пальцами по моей чистенькой детской ладошке, что-то бубнила себе под длинный крючковатый нос, недовольно цыкала зубом и многозначительно закатывала глаза. Что с них взять с этих фэйри - по-другому они не могут. Обязательно устроят целое представление. Старая фэйри предсказала мне следующее - долгую успешную жизнь и смерть от старости в собственной постели…
Старуха ошиблась только наполовину - я на самом деле испустил дух в собственной постели. Вот только в тот момент мне не было еще и тридцати пяти.
А три пули в спине мало напоминают счастливую старость…
Издав слышимое лишь мне рычание, я вновь приник к прозрачной стене своей темницы и попытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь сеть потеков сконденсировавшейся влаги. Я видел лишь туманные силуэты, лишь контуры фигур. Но интересовавшего меня человека все еще не было - кресло главного судьи продолжало пустовать. Или нет? Проклятье! Я практически ничего не вижу из-за этой клятой туманной дымки!
Выругавшись, я с ненавистью огляделся по сторонам и тут же отшатнулся от неожиданности в сторону - к отгораживающему меня от судебного зала стеклу приникло чье-то искаженное злобной гримасой лицо со свернутым носом и невероятно расплющенными губами. Только через миг я понял, что это любопытная рожица ребенка, прилипшего к стеклу и пытающегося разглядеть меня в сумраке создаваемым дымчатым хрусталем в навершии колбы. Дети неисправимы. Пока его толстая мамаша шляется неизвестно где, дитя развлекается как может.
Наклонившись поближе к любопытной крохе, я громко крикнул:
– Протри стекло, малыш! Стекло! Протри его рукавом своей бархатной курточки!
Могу поклясться - он меня увидел. И без того большие глаза расширились еще больше, когда он узрел мою сущность, когда увидел плавающие в густой темноте бесплотные остатки моего Я, едва заметный контур человеческого тела и сотканное из белесого дыма лицо с черными провалами глаз и рта…
Да, он увидел меня и в испуге отшатнулся прочь - как совсем недавно это сделал я сам. Я проводил улепетывающего мальчишку горьким взглядом и вновь уставился на медленно стекающие по стеклу капли воды.
О! Будь все проклято! Скорей же! Скорей начинайте суд! Спрашивается, за что я могу плачу такие деньги своему адвокату, если он до сих пор не вытащил меня отсюда! А ведь я плачу ему до сих пор, даже после собственной смерти!
Я уже хотел было изрыгнуть очередное неслышное ругательство, когда сквозь стекло увидел как распахнулись высокие двери, и как к центральному креслу поползло неясное красное пятно - и был готов взвыть от радости, ведь именно такие красные одеяния носят
Вопреки моим ожиданиям, створчатые двери не закрылись и я увидел дрожащий контур чего-то большого, узкого и высокого… похожего на установленный на небольшой колесной тележке деревянный ящик. Неужели… неужели это то, о чем я думаю? Неужели…
Мутное нечто приблизилось на пару шагов и я испустил крик ликующей радости - это на самом деле был высокий деревянный ящик, сильно смахивающий на гроб. На обращенной ко мне стороне красовался свежеотпечатанный гильдейский знак Кротов Механиков - пять золотых шестеренок размещенных в виде правильного креста и все это перевито красной лентой с белыми звездами. Мое терпение было вознаграждено. Еще немного и томительное ожидание наконец-то закончится.
Стоило судье появиться в зале, и неясный гул множества голосов мгновенно стих. Замолчали все - лениво переговаривающиеся между собой стражи порядка, пищащая стайка прилепившихся под дубовым сводом потолка летучих мышей, сидящие в зале зеваки и конечно же десяток вооруженных блокнотами газетчиков, притулившихся у самого входа. Слетелись словно воронье на падаль. Еще бы. Сенсация! Сенсация! Последний лорд из рода Дрейморов мертв! Сенсация! Скрипнув существующими лишь в моем воображении зубами, я вновь сосредоточил внимание на утвердившемся в кресле судье. Давайте, начинайте уже.
Словно услышав мои безмолвные мольбы, судья привычным жестом ухватился за рукоять тикового молота и с отчетливым стуком опустил его на специальную подставку. Из своего узилища я конечно не мог рассмотреть всех этих деталей, но до этого дня, я уже успел побывать в Последнем Суде несколько раз и прекрасно знал, как именно начинается судебный процесс - судья называет имя и объявляет заседание открытым, а звонкий удар молота запускает скрытые от глаз посторонних древние как сам мир механизмы правосудия.
Хотя… сейчас, я молил не о правосудии - хотя и был той чертовой невинной жертвой… я и Лора, прекрасная танцовщица из кабаре Несбывшихся Желаний, на свою беду решившая разделить со мной постель в ту злосчастную для нас обоих ночь - нет… я молил о Шансе! Я, последний лорд из некогда великого рода Дрейморов, никогда и никого ни о чем не молил, но сейчас, я медленно опустился на колени, а мои бесплотные губы шептали бессвязные слова мольбы. Дайте, дайте мне отсрочку! Я еще не готов к путешествию в великую Пустоту, не готов проделать этот путь как и подобает гордому мужчине - с решительным выражением лица, величественно поднятой головой и без капли сожаления в сердце. У меня еще остались в этом бренном мире незаконченные дела и мне претит сама мысль, оставить их в таком состоянии.
Окружающую меня ватную тишину нарушил мелодичный хрустальный звон, матовый пол в моей стеклянной колбе вспыхнул ослепительным белым светом, заставившем меня вздрогнуть и на мгновение зажмуриться.
– Душа покойного лорда Вильгельма Дреймора, к тебе обращается главный судья, слышишь ли ты меня?
До меня - отупевшего после восьмидневной отсидки в этой проклятом хрустальном стакане - не сразу дошло, что судья обращается именно ко мне. Встрепенувшись, я выпрямился во весь свой рост и ответил: