Лорд и хозяйка гостиницы
Шрифт:
Рут улыбнулась.
— Ной батюшка был священником в большом церковном приходе в Суссексе. Я часто играла с дочерьми сквайров. Но это было очень давно.
— После такого детства сумятица гостиничной жизни должна вам казаться сущим адом, — мистер Мортон рассудительно покачал головой.
По всему было видно, что ему до смерти хотелось выслушать историю ее жизни, но хорошее воспитание не позволило ему дать волю своему любопытству.
— Ко всему привыкаешь, — просто сказала Рут. — В жизни надо использовать тот
— Почему? — задал мистер Мортон вопрос из тех, которые он всегда стеснялся задавать. От этого он сразу же смутился и покраснел.
Рут почувствовала легкое раздражение. Она не привыкла, чтобы кто-то следил за каждым ее шагом. Сначала ее донимал Джордж, а теперь вот еще и этот Мортон. Но она знала, что этот пожилой человек относится к ней с искренней добротой; что он, вероятно, переживает и опасается, как бы лорд Фицуотер не втянул ее в любовную интрижку. Напомнив себе об этом, она быстро успокоилась и сказала ему:
— Мне нужно купить новое платье, сэр. У меня нет ничего подходящего для визита к миссис Ренфрю.
Мистер Мортон воззрился на Рут с неподдельным ужасом.
— Ох, дорогая моя миссис Прайс, как же я сразу не подумал, принимая приглашение миссис Ренфрю, что доставлю вам столько хлопот и расходов. Ах, какое легкомыслие с моей стороны! Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне возместить ваши расходы.
— В этом нет никакой нужды.
— Но я настаиваю! Не могу же я позволить вам потратиться по моей вине. Это просто невозможно!
Рут колебалась. Но практичность хозяйки гостиницы подсказала ей, что доводы мистера Мортона вполне справедливы.
Глава 4
Рут в нерешительности стояла перед модным заведением на Милсом-стрит, когда услышала за спиной легкий звук шагов. Дыхание у нее перехватило, ибо она тотчас, по одному звуку, узнала, чьи это шаги.
— Сегодня утром я нашел, что мадам Сесили прекрасная портниха, — сказал Джордж ей на ухо.
— Что ж, для меня это еще одна причина не заходить сюда, — ответила Рут, поворачиваясь к нему. — Как она посмотрит на особу, одетую так, как я?
— Ваш нерасторопный кавалер, как вижу, поставил вас в весьма неловкое положение, приняв приглашение миссис Ренфрю, не посоветовавшись прежде с вами, не так ли? — В голосе Джорджа послышалась некоторая игривость. — Я понял это тогда же по выражению вашего лица. На нем ясно читался извечный женский вопль: «Но мне же нечего надеть!»
— Сейчас нечего, а через час будет что… — процедила Рут сквозь зубы. — Уходите, Джордж! На нас все смотрят.
— Вы красивы, вот они и смотрят, — беззлобно заверил он ее.
— Сомневаюсь, сэр, — сказала Рут, грозно сверкнув глазами.
— Вы разрешите мне сопровождать вас? Я помогу советом, у меня отменный вкус. А потом
Рут отступила на шаг.
— Нет, нет и нет!
— Почему? Нортон будет недоволен?
— Я буду недовольна, — сказала Рут. Его вопрос заставил ее слегка покраснеть, ибо она тотчас же вспомнила предостережения мистера Нортона.
— Он настраивает вас против меня, это очевидно! — воскликнул Джордж. — Но по какой причине?
Его веселость тотчас исчезла. В карих глазах появился опасный блеск.
— Потому что человек вашего круга — это человек, на которого вряд ли можно положиться! — повторила Рут слова мистера Нортона. — Он подозревает вас в том, что вы вынашиваете коварные замыслы в отношении меня!
— Вероятно, он пронюхал о наших прежних отношениях…
— Нет, не пронюхал! — воскликнула Рут, негодуя на то, что Джордж постоянно обвиняет мистера Нортона во всех мыслимых и немыслимых грехах, только бы задеть ее побольнее. — Я никогда не видела от него ничего, кроме уважения.
— В таком случае в его жилах течет вода, а не кровь, — грубо сказал лорд Фицуотер. — Вам бы следовало, сердечко мое, присмотреть себе в кавалеры кого-нибудь другого. В вас слишком много огня, чтобы удовлетвориться обществом такого старикана.
— Вы что, предлагаете взамен свое общество? Предлагаете стать вашей любовницей? — язвительно спросила Рут, слишком раздраженная, чтобы обдумывать свои слова. — Вы просто сошли с ума!
Последовало молчание. Джордж смотрел на нее в упор. Его рот сжался в твердую, упрямую линию, в глазах разгоралась ярость.
Наконец, после довольно продолжительной паузы, он сказал, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Я могу предоставить вам все, что пожелаете и что может доставить вам хоть малейшее удовольствие.
Его взгляд хлестнул ее точно бичом; колючий знакомый блеск глаз не оставлял сомнений в коварстве его помыслов.
Рут в ужасе затаила дыхание. Она чувствовала себя так, будто стоит перед ним совсем голая. Как бы он ни уверял, что не считает ее публичной девкой, все его поведение достаточно ясно доказывало обратное.
— Нет, — сказала она низким, дрожащим голосом. — Нет, никогда!
После чего повернулась и вошла внутрь.
— О, мэм, вы такая красивая, — восторженно сказала горничная Хэтти, помогавшая ей одеться.
— Благодарю вас.
Рут взглянула на себя в зеркало.
Ей показалось, что одежда, которую она выбрала, слишком роскошна для нее — скромной хозяйки гостиницы. Она чувствовала себя усталой и некрасивой. Но, возможно, надо предоставить другим судить о ее внешности, о том, достаточно ли она красива и стройна, чтобы надевать такое великолепное и дорогое платье. Вот ведь и Хэтти, кажется, вполне искренне восхищается ею.