Лорд полуночи

Беверли Джо

Клэр согласилась с горничной и посмотрела на себя в зеркало. Обрезанные локоны упрямо топорщатся в стороны. Она попыталась пригладить их, но безуспешно. Хорошо, что традиция предписывает невесте давать клятву верности с покрытой головой.

В дверь постучали.

Мария приоткрыла ее и, пошептавшись с тем, кто стоял за ней, с улыбкой протянула Клэр венок из незабудок, роз и фиалок.

— Какая красота! — воскликнула Клэр. — Похоже на корону королевы мая! От кого это?

— От вашего мужа, леди. Посланник говорит, что на родине лорда Ренальда принято украшать фату венком из цветов.

Клэр

в задумчивости коснулась розовых лепестков, сомневаясь в искренности Ренальда. Однако в таком случае это означало бы, что он просто хочет, чтобы она скрыла свои обрезанные волосы. Может быть, он ее стыдится?

Она улыбнулась. Даже если это и так, то его жест галантен и приятен. Сам по себе венок скрыть волосы не может, но впечатление смягчит.

Клэр вдохнула свежий аромат цветов, радуясь такому взаимопониманию между ними. Без сомнения, они оба хотят, чтобы помолвка прошла гладко. Общность стремлений не такая уж плохая основа для брака.

— Мария, подай шелковый плат.

Отец подарил ей эту легкую накидку на голову всего год назад, и теперь Клэр не смогла сдержать слез. Впрочем, она быстро смахнула их с ресниц, чтобы горничные ничего не заметили.

Присси помогла ей убрать волосы так, чтобы спереди они казались длинными, а затем надела ей на голову венок.

— Госпожа, венок плохо держится и скользит по шелку.

— Разумеется, — ответила Клэр, боясь пошевелиться, чтобы не уронить венок на пол. — Он слишком легкий. А как он смотрится?

— О, вы похожи на сказочную принцессу!

С величайшей осторожностью, словно на голове у нее стояла корзина яиц, Клэр подошла к окну и взглянула вниз. Гости все еще прибывали, но их вереница таяла на глазах. Значит, уже скоро.

Она обернулась на стук в дверь. Ее окатила ледяная волна страха. И все потому, что в глубине души Клэр не верила в успех брака по принуждению.

— Пора, миледи. Все готово, — сказала Мария.

Клэр вспомнила о своем намерении с честью выдержать это испытание, достала из шкатулки кусочек корицы и спрятала его в складках туники, после чего смазала волосы кардамоном и имбирем, а напоследок растерла в ладонях несколько цветков фиалок и провела ими по лицу и шее.

Венок и фата вынуждали ее держаться подчеркнуто прямо и двигаться с особым достоинством. Клэр приподняла юбки и стала спускаться по ступеням.

В глубине души Клэр боялась увидеть осуждение в глазах соседей и друзей, натолкнуться на озлобленный, презрительный взгляд Томаса. Однако все присутствующие улыбались, хотя их улыбки были несколько смущенными из-за того, что праздник омрачала недавняя смерть лорда Кларенса.

Впрочем, нынешние события в Саммербурне станут предметом живейшего обсуждения для всего графства на многие месяцы. Это любопытство подхлестывал и внешний вид невесты: гостей поразили ее необычный головной убор и длина волос.

Клэр обеспокоило смятение шерифа Эйдо. Хотя она возлагала на него часть вины за смерть отца, Эйдо, видимо, глубоко переживал потерю друга. Она ободряюще улыбнулась ему и смело шагнула навстречу своему будущему супругу.

Лорд Ренальд стоял в центре зала вместе со своим писарем и епископом Джефри. Присутствие на помолвке епископа считалось большой честью и подтверждало, что этот брак совершается с благословения

короля.

Крестный отец Клэр — граф Солсбери тоже был в зале. Он держал под руку леди Мюриэль, и Клэр обрадовалась, что мать не осталась без поддержки.

Клэр шаг за шагом приближалась к Ренальду, всем сердцем стремясь принять его таким, каков он есть, — наемник, королевский фаворит, турнирный боец, однако, без сомнения, здравомыслящий и подчас великодушный человек. Ей было нелегко сосредоточиться, и она поняла, что причиной тому выражение лица ее крестного отца. Он зол? Пожалуй, нет.

Возможно, он ее осуждает. Или презирает. А может быть, это просто сожаление? Ну, конечно! Ведь он тоже принимал участие в восстании. Разумеется, ему неприятно видеть, как Саммербурн и сама Клэр на его глазах переходят в руки фаворита короля. Не исключено, что он пришел на помолвку не по своей воле, а его вынудил к этому королевский приказ. Клэр внезапно остановилась посреди зала. Затем оглянулась и заметила, что на смену улыбкам на лицах гостей приходят недоуменные, встревоженные взгляды. С достоинством расправив плечи, она тут же решительно направилась к своему жениху.

— Вы великолепно выглядите, миледи, — сказал Ренальд, немного успокоившись.

— Благодарю вас, милорд, — ответила она, признаваясь себе в том, что готова была встретить его точно такой же фразой.

На нем была туника из тончайшей красной шерсти с черно-золотым позументом, а на руках сверкали массивные золотые браслеты. Только так и мог выглядеть лорд Саммербурн.

Клэр испытывала нечто похожее на чувство вины по отношению к Фелиции, потому что не сомневалась, что если бы тетка увидела Ренальда таким, то с радостью согласилась бы выйти за него замуж. Впрочем, все это глупости.

Она направилась к матери и заметила Томаса, который насупившись, стоял позади Ренальда.

Клэр улыбнулась брату, но он не заметил ее взгляда. Что ж, не стоит пока сосредоточиваться на проблемах Томаса. Когда все устроится, она позаботится о брате, и он увидит, что его благополучие глубоко волнует ее. Однако всему свое время.

Мать встревоженно улыбнулась Клэр и сжала ее руку в своей. Клэр ответила матери тем же и почтительным книксеном приветствовала крестного отца.

— Мы собрались здесь… — начал епископ, — чтобы стать свидетелями клятвы в любви и верности…

Клэр сосредоточилась и внимательно выслушала содержание документа, который зачитал епископ, чтобы все присутствующие могли подтвердить условия брачного договора даже в том случае, если он будет по какой-то причине утерян. Ее муж отдавал ей в личное владение часть имущества, которое обеспечивало бы ей относительную независимость теперь и стало бы вдовьим наследством в случае его смерти. Эта была часть имущества ее отца, как, впрочем, и все остальное, чем владел Ренальд.

Ее мать и бабушка получали подтверждение своих вдовьих частей, Фелиции и Эмис также выделялось приданое. Однако в документе не упоминалось даже имени Томаса. Клэр бросила на брата беспокойный взгляд, но тот, казалось, не вслушивался в монотонное чтение епископа. Впрочем, при сложившейся ситуации никто и не мог ожидать, что Томасу выделят долю имущества отца. Тем не менее Клэр задело, что с братом обходились так несправедливо.