Лорд Престимион
Шрифт:
Но в Большом Морпине существовали и другие развлечения в компенсацию тем людям, высокое положение которых в государстве не позволяло им свободно бродить среди простого люда. Престимион и Вараиль остановились в гостинице «Замковая гора», представляющей собой острую, как лезвие ножа, глыбу белого камня, отведенную для проживания высокопоставленных гостей. Они занимали в ней многокомнатный пентхаус под названием «Апартаменты короналя», который был не столько номером, сколько миниатюрным дворцом, прилепленным к верхним этажам этого высочайшего отеля, как сам Замок лепился к вершине горы.
Самый верхний этаж их апартаментов представлял собой прозрачный купол из кварца, игравший роль спальни. Оттуда открывался вид на весь сверкающий город, до самого
В этом шаре тихая музыка возникала из самого воздуха, источник ее не был виден: эта комната называлась «гармоничным покоем». Затем длинный белый арочный проход вел под крутым углом вниз, в личную столовую, маленькую, элегантно обставленную комнату, где корональ и его супруга принимали пищу. Нисходящий каскад балконов позволял дышать чистым, прозрачным воздухом Горы и любоваться третьим видом: темной, запутанной громадой Замка, поднимающейся высоко над ними.
Второй проход вел в другом направлении, в изысканную галерею развлечений, поддерживаемую колоннами из золотистого мрамора. Здесь обитатели апартаментов могли плавать в сверкающем бассейне, обрамленном гранитными плитами, или повиснуть в столбе теплого воздуха и наполнить все органы чувств струями непередаваемых ощущений, или вступить в контакт, при помощи соответствующих соединений и линий связи, с ритмами и прерывистыми импульсами космоса. Еще здесь хранились узорчатые коврики для сосредоточенной медитации, сосуды с подвижными светящимися организмами для самогипноза, набор стимулирующих поршней и катриджей и еще много других приспособлений для развлечения королевской четы Оттуда назад к зданию тянулись на разных уровнях два выгнутых, извивающихся туннеля. Вдоль одного висели картины психоживописцев, собранные короналями предшествующих веков, а второй служил галереей антикварных предметов, всяких безделушек и множества небольших скульптур и декоративных ваз.
В центре между этими группами помещений находился большой банкетный зал, сплошной восьмиугольный блок из полированного агата, выступающий далеко над пропастью, — для приема и развлечения тех гостей, которых корональ и его супруг пожелают у себя видеть.
Но корональ и его супруга в данный момент не желали видеть никого, только друг друга Позднее будет время покутить с Септахом Мелайном, послушать придворные сплетни прежних дней в изложении старого Сирифорна, принять у себя великих принцев и герцогов. Но это время они приберегли для себя. Им еще предстояло многое узнать друг о друге, и лучшей возможности им уже могло больше не представиться. Престимион и Вараиль провели эти три дня, переходя из комнаты в комнату, с уровня на уровень, осматривали любопытные артефакты, которыми были наполнены их комнаты, любовались воздушными пейзажами сверкающего города за стенами, плавали в бассейне, обменивались мыслями, воспоминаниями, идеями и ласками. Когда они вспоминали о том, что хотят есть, молчаливые слуги приносили и ставили перед ними угощение.
На третий день, с величайшим сожалением, они прервали свое уединение. Королевский экипаж ждал у выхода, чтобы отвезти их обратно в Замок; тысячи людей всех рангов и чинов, те, которые приехали в Большой Морпин отдыхать, и те, которые обслуживали нужды последних, разразились громкими криками. «Престимион! Вараиль! Престимион! Вараиль! Да здравствуют Престимион и Вараиль!»
Но затем пришлось вернуться к работе. Для Престимиона это означало миллион мелких
Дел было по горло. Престимион за последние годы имел массу возможностей, сидя по правую руку от лорда Конфалюма, видеть, сколько работы приходится выполнять короналю. Но почему-то он до конца не осознавал всего ее объема. Конфалюм, этот крепкий и веселый человек, делал все так легко. Для Конфалюма бесконечные рутинные обязанности престола всегда были просто надоедливыми помехами в настоящей работе, которая заключалась в том, чтобы увековечить величие страны и ее монарха при помощи обширной программы строительства: фонтанов, площадей, памятников, дворцов, дорог, парков, гаваней. Роскошно задуманный трон Конфалюма и внушающий благоговение тронный зал, в котором его установили, должны были стать символами правления лорда Конфалюма на все грядущие века. Даже через сорок лет пребывания на троне короналя, когда он в основном отошел от активного правления и погрузился в мир магов и заклинаний, он все еще умудрялся сохранять внешнюю видимость наслаждения своей работой и кипучей энергии. Только самые близкие к нему люди имели представление о том, как он в действительности был измучен, какое облегчение испытал, когда престарелый понтифекс Пранкипин умер и дал ему возможность, наконец-то, начать более спокойную жизнь в Лабиринте.
Самому Престимиону энергии было не занимать.
Но она была не такой, как у Конфалюма. Прежний корональ расходовал ее в виде равномерного, спокойного излучения, подобно самому солнцу. Престимион, человек более непостоянный, нервный и внутренне напряженный, совершал резкие, внезапные поступки, перемежающиеся длительными периодами накопления сил. Так он справился с восстанием Корсибара: длительный период выжидания, расчетов и планирования, а потом внезапно нанесенный контрудар, который смел узурпатора.
Но так не может править корональ. Ты сидишь на самой вершине мира, в буквальном смысле слова, а нужды, надежды, страхи и проблемы пятнадцати миллиардов жителей Маджипура изо дня в день летят к тебе вверх по склону Замковой горы. И хотя ты переложил на других столько обязанностей, сколько смог, окончательная ответственность за любое решение всегда лежит на тебе. Все проходит через тебя. Ты — олицетворение этой планеты; ты — Маджипур.
Понимал ли это Корсибар, когда по глупости решил стать короналем? Думал ли он, что быть королем означает нескончаемую череду турниров и пиршеств, и больше ничего? Весьма вероятно — он был человеком поверхностным.
Престимион не мог позволить себе отойти в сторону и позволить Корсибару сохранить трон: дело было не только в его собственных амбициях, но и в чувстве ответственности перед всей планетой.
И поэтому, когда у него была возможность примириться с Корсибаром и выделенным ему местом в совете ценой знака Горящей Звезды и клятвы верности, Престимион не смог этого сделать. Корсибар бросил его в туннели Сангамора как предателя, и война между ними началась. Теперь Корсибар забыт, а Престимион стал лордом короналем Маджипура. И вот он сидит, просматривая ежедневно пачки петиций, резолюций, докладов и постановлений совета, такие толстые, что ими подавился бы и габрун. Этого было достаточно, чтобы он начал почти тосковать по временам гражданской войны, когда он жил чистым действием, вдали от этой бумажной работы.
Конечно, не все, что попадало на его письменный стол, было рутиной.
Во-первых, эта эпидемия безумия. Ее жертвы, невнятно бормочущие, с пустыми глазами, бродили по улицам тысяч городов. Большинство из них были безвредными, но некоторые представляли серьезную опасность. Повсеместно больницы заполняли орущие лунатики. Происходили несчастные случаи, столкновения, пожары, даже убийства. Что послужило их причиной? Престимион догадывался, но об этом он не мог разговаривать ни с кем. И выхода тоже не видел. Постоянные сообщения о хаосе на планете тяжким грузом ложились на его душу. Но он был бессилен что-либо сделать.