Лорд-разбойник
Шрифт:
— Если бы вы меня не нашли, то я бы нашел вас, миледи, поверьте. Вы настолько превосходите всех по красоте, что привлекли бы меня к себе, как маяк в море.
— Очень красиво сказано, мистер ди Санто, — с кислой миной прокомментировала герцогиня. — Рада видеть вас…
Приветствие герцога было более дружелюбным. Но он нахмурился, когда Люк предложил руку Перл. Впрочем, его озабоченность была вполне понятна.
— Я слышал, что Эдмунд Кин просто великолепен, — сказал Люк, обращаясь главным образом к герцогу и герцогине. — Я счастлив, что у меня есть возможность
— Я видела его несколько раз, — с рассеянным видом проговорила Перл. — Говорят, что в роли Яго он особенно хорош. Я уверена, его игра вам понравится.
По дороге в роскошную ложу, из которой хорошо была видна вся сцена, они говорили о пьесе и о Шекспире вообще. Уже в ложе Люк заметил, как ловко Перл вклинилась между ним и отцом — так, что Обелия оказалась с краю, по другую руку от герцога.
Перед тем как опуститься в кресло, Перл легонько прикоснулась к его локтю и многозначительно на него посмотрела. Люк едва заметно кивнул, показывая, что понял ее — она хотела поговорить с ним наедине, если представится такая возможность.
Перл улыбнулась ему и, вовсе того не желая, привлекла его внимание к своим губам. Целую минуту Люк думал лишь об этих губах — о том, какие они были мягкие и податливые, когда он их целовал. Наконец он отвел глаза и принялся рассматривать публику в партере. Немного помолчав, проговорил:
— Взгляните на тех двух леди в одинаковых платьях. Они очень забавны, не правда ли?
Перл посмотрела в указанном направлении и рассмеялась.
— По-вашему, они леди?
— Я назвал их так… просто из вежливости, — с улыбкой ответил Люк. Было совершенно очевидно, что эти «леди» — женщины легкого поведения, которые вышли на охоту за покровителями. К счастью, он не был с ними знаком. Впрочем, Перл вряд ли бы его об этом спросила.
Вскоре они увидели, как эти женщины с угрожающим видом сближались, и, судя по всему, оскорбления, которыми они друг друга осыпали, были такими же вульгарными, как их красные платья. «Было время, когда такие дамы привлекли бы мое внимание, — подумал Люк. — Интересно, стану ли я когда-нибудь таким, как прежде?»
— О, они устроили настоящий спектакль! — воскликнула Перл, когда женщины начали размахивать кулаками. Потом одна из них выдернула из прически другой красное перо, но тут же за это поплатилась — соперница порвала бретельку на ее платье.
Тут к женщинам подошли двое мужчин и начали их растаскивать, дабы они не нанесли друг другу более серьезный урон. Раздавшиеся из лож аплодисменты свидетельствовали о том, что не одни Оукширы и их гость наблюдали за «спектаклем».
— В театре никогда не бывает скучно, не правда ли? — Герцог рассмеялся. — Я всегда считал: наблюдать за публикой гораздо интереснее, чем смотреть пьесу. Вы со мной согласны, мистер да Санто?
Люк с удивлением посмотрел на герцога. «Неужели этот человек может забавляться подобным образом?» — промелькнуло у него. Но он тут же взял себя в руки и с улыбкой ответил:
— Признаюсь, мне еще никогда не приходилось наблюдать за публикой из
Герцог снова рассмеялся. Однако в его глазах промелькнуло нечто… весьма обеспокоившее Люка. Он понял, что нельзя недооценивать этого человека. Наверное, очень многие политики совершали такую ошибку, а потом сожалели о ней. «Интересно, — подумал Люк, — понимает ли Перл, каким опасным противником может быть ее отец? Сомнительно. Впрочем, пока он ко мне расположен, так что не следует беспокоиться».
Несколько минут спустя подняли занавес, и Люк попытался сосредоточиться на спектакле. Однако ему мешала близость Перл, все его чувства откликались на малейшее движение ее руки или поворот головы, а ноздри щекотал чудесный аромат ее духов, вызывавший эротические фантазии… Покосившись на нее, он задержал взгляд на длинном золотистом локоне у ее горла. О, как же он завидовал этому локону!
Люк снова взглянул на нее и увидел, что, и она за ним наблюдает. Они обменялись едва заметными улыбками — и он тут же ощутил желание. Чтобы отвлечься, Люк стал думать о своих бывших любовницах, но это не помогло — в присутствии Перл подобные воспоминания теряли силу.
Тут Перл повернулась к нему и тихонько прошептала:
— Дездемону играет Мэри Седжхилл. Все считают, что по таланту она не уступает Кину. Как вы ее находите?
Люк судорожно сглотнул и заставил себя посмотреть на сцену. Понимает ли Перл, что она с ним делает? Почти наверняка даже не подозревает.
— Кажется, она играет, очень недурно, — прошептал он в ответ. И тут же, не сумев побороть искушение, легонько прикоснулся к ее руке, лежавшей на подлокотнике кресла.
Ее брови чуть приподнялись, и Люку показалось, что она покраснела. Впрочем, он не был в этом уверен — ведь в ложе царил полумрак.
«Что же в этом человеке так меня привлекает?» — размышляла Перл. Действительно, почему ее так влекло к нему? Легкое прикосновение — и вот уже теплая волна пробегает по всему телу, а место прикосновения пылает, словно в огне. Она взглянула на его руку, только что прикасавшуюся к ней. Большая, настоящая мужская рука, обтянутая желтой лайковой перчаткой.
Эти руки не так давно обнимали ее… Интересно, что она почувствует, если он прикоснется… и к другим местам? Нет-нет, нельзя об этом думать. Перл заставляла себя следить за происходящим на сцене, однако у нее ничего не получалось.
Тут совершенно неожиданно наступил антракт. Хорошо, что она знает «Отелло» почти наизусть, потому что сейчас и нескольких строчек из первого акта не услышала. Перл поднялась с кресла и посмотрела на герцога.
— Отец, если ты не возражаешь, я воспользуюсь случаем и покажу мистеру ди Санто верхние ярусы.
Герцог улыбнулся и махнул рукой.
— Как хочешь, дорогая. Обелия же нахмурилась и сказала:
— Возвращайся через пятнадцать минут.
Люк тоже встал. Перл тотчас же взяла его под руку, и они вышли из ложи. Чувства, вызванные мыслями о нем, все еще бурлили в ней.