Лорд с Холмов
Шрифт:
— Да и знать тут нечего — Бренор это, духами стукнутый коротышка, опять кузницу спалил!
И шаман принялся рассказывать про Бренора — дварфа-кузнеца, большого любителя алхимии. Кузнецом он был великолепным, как и все дварфы… И слишком увлекающимся. А поскольку увлекался он алхимией, то кузница сгорала или взрывалась с удручающей частотой. Ну и, разумеется, очередной пожар он устроил как раз к нашему приезду… Это как в армии — как смотр, так обязательно или тетива у кого в строю лопнет, или десятника понос прохватит, или казначей с казной сбежит…
Сомовый
Спор полыхал жарче кузницы, так что ни один, ни второй нашего появления не заметили, пока я не остановился почти вплотную. Да и отреагировали…
— А тебе, добрый человек, что надобно? — хмуро осведомился староста. — Трактир в другой стороне…
— А мне, добрый человек, надобно вот что, — я развернул перед носом старосты императорскую грамоту. — Ты же староста?..
— Простите, лорд, не признал сперва, — поклонился староста. — Да сами видите, что тут творится…
— Пока что я вижу сгоревшую кузницу и, как я слышал, это уже не первый раз.
— Шаман уже рассказал? Ну да, — вздохнул староста, — не первый. Только на этот раз он, подлец, ещё и горн разворотил!
— Да откуда ж я знал, что оно рванёт! — возмутился дварф.
— Да у тебя всё взрывается!
— Так, тихо! — прикрикнул я. — Собери все свои рецепты и отдай мне — может, что-то полезное найдётся. Времени тебе — до утра послезавтра.
И отправился прямо к дому старосты — ревизию никто не отменял, даже если староста вором не выглядел. Мне, в конце концов, надо знать, что здесь творится…
Ничего особенного, впрочем, не творилось. Подати собирались исправно, в записях был полный порядок, а писарь старосты землю рыл из-за каждого медяка… И почти всегда находил пропавшее. Никакого сравнения с Замостьем…
С другой стороны, здесь был Бренор, и это накладывало отпечаток. Например, однажды он смешал каменное масло с эльфийской солью — и оно, конечно, взорвалось. Чего бы ему не взорваться… У отца шахтёры эту смесь для особо крепкой руды используют. Так-то вот… Ну да ладно, что-то я отвлёкся, но про траты на Бренора лучше даже не вспоминать.
Впрочем, траты эти худо-бедно, но окупались — одни только лампы на каменном масле стоили немало. Ну, про оружие с бронёй и говорить нечего — тут пьяный слепой дварф лучшего кузнеца переплюнет… Так что польза, пожалуй, всё-таки перевешивала вред.
Так я и сказал старосте, отложив книгу. Староста просиял и осведомился, не угодно ли нам перекусить. Нам, разумеется, было угодно, и слуга немедленно приволок копчёного сома… А сомы в Сомовом Омуте — это нечто. Они и разбогатели-то на них, а Бренор — так, приправа.
Деревня стояла на Краснокаменке, и омут тут действительно имелся. А в омуте имелись сомы… И стофунтовая рыбина редкостью никак не была — тут, бывало, и двухсотфунтовых ловили.
В
Всё остальное я решил оставить на завтра — всё-таки, приехали мы довольно поздно. Да и облопавшаяся Хели — плохой помощник, а рыться в учётных книгах без неё мне не хотелось, поскольку считает она куда быстрее. И я уже было собрался пойти выпить с шаманом, но тут появился Бренор с кипой кусков пергамента, бересты и даже бумаги. Всё это было исписано типичным дварфским почерком — мелким и корявым, едва читаемым, так что пришлось зажигать лампу…
И вот тут мне стало нехорошо. Не сказать, чтобы я был знатоком алхимии, но кое-что смыслил, да и несколько рецептов узнал… И это был полнейший ужас. Например, однажды ему пришло в голову смешать мыльный щёлок со жгучей водой… Ну что сказать — разорванную реторту потом у старосты во дворе нашли, а она из толстой меди была.
Ну и ещё много всякого. Прочитав это, я обругал Бренора, категорически запретил заниматься алхимией в деревне, велел записать рецепты по правилам и отпустил. Заниматься чем-нибудь серьёзным уже не было смысла, поэтому я достал чистый свиток и принялся записывать всякие замечания, возникшие сегодня. Пригодятся, не сейчас, так позже. А то понадобятся для чего-нибудь — а я уже не помню, что и как.
Хорошо хоть, стражники тут наличествуют и дело своё знают — шестеро отставных легионеров, чей начальник тоже словил стрелу в колено. Свет и все боги, вот бы отец ржал… Вот ведь далась ему эта стрела!
На следующий день мы засели за книги вплотную. Писарь, как я и говорил, своё дело знал назубок, считать умел и считал старательно. Не упуская ни единого медяка, как я уже говорил, а медяков хватало… И самое удивительное — если где-то что-то не сходилось, он так и писал: недостача такая-то, объяснения не имею. Расследование результатов не дало.
Как по мне, так расследовать пропажу каждого гроша — это уже перебор. Но писарь у старосты был дотошным… И, конечно, оказался он дварфом — братом "духами стукнутого коротышки" Бренора.
Встречаться с ним я, честно говоря, не рискнул — с меня и одного братца хватило… А больше здесь делать было и нечего. Поэтому, распрощавшись со старостой и забрав копчёного сома, мы отправились домой.
Разумеется, по дороге я опять сочинял отчёт наместнику и очень жалел, что у меня нет амулета для записи голоса. Полезная штука… Но дорогая, а мне всё время денег него жалко, да и что-нибудь нужнее всегда находилось. Жаба давит, как отец скажет, хотя причём тут жаба?.. В общем, сочинял я, а ещё прикидывал, что делать дальше. Надо было пройтись по хуторам, проверить лесных орков и эльфов, наведаться к шаману… В общем, дел много, но спешить некуда, и можно будет сделать всё тихо и спокойно, без всяких приключений…