Лорд в кандалах
Шрифт:
Соломки много не бывает.
Короткую судорогу на лице «честного вояки» я краем глаза заметить успел. Увы, товарищ Штаров, вы мне не товарищ, а лишь шанс. Как и я для вас. Мне нужен шанс добраться до брата, а вам нужен был шанс совершить совокупно побольше хорошего, чтобы те, кто вскоре приедут разбираться с местным апокалипсисом, использовали в случае с вами смазку и прелюдии. Ну, что уж тут, все понимаю. Мы же взрослые люди.
— Мы на это не договаривались! — расстроенно и тихо шипела безропотно шагающая к эллингам воздушного порта леди Мур, — Захар! Придумайте что-нибудь!
— Я
— Авис не может разорваться между нами!
— Передавайте господину Грейшейду мои искренние соболезнования.
— Господин, позвольте идти с вами.
— Нет, Момо. Ты охраняешь её, — ткнул я пальцем в целительницу, — И, кстати, да! На вас обеих я возлагаю надежду, что если здесь появится человек, ростом схожий со мной, то вы обе ему всё-таки не дадите улететь. Воздушный порт практически единственный способ покинуть Рубцовск!
Эти слова окончательно настроили женщин на конструктив, от чего вооруженная длинноствольной винтовкой Элиза, воинственно шмыгнув носом, тут же начала капать на мозги моей бедной слуге. Впрочем, не мне же одному страдать. Экипажу «Плача» я отдал подобное распоряжение — по прилету не допустить, чтобы кто-либо другой поднялся в воздух, без разницы на опознавательные знаки. Загонная охота такого калибра мелочей не терпит.
Штурмовая группа, к которой меня оперативно доставили на грузовике прямо в доспехе, состояла из двух команд — группы прорыва и поддержки. В первой был пяток солдат, щеголяющих в броне, очень похожей на «Свашбаклер», только с прилизанными углами и выкрашенной в матовый зеленый цвет. Вооружены носители железнодорожной брони были здоровенными пулеметами солидного калибра, таща на собственных загривках целый ящик боеприпасов. С бока, свободного от пулеметной ленты, у них свешивался сложенный в несколько кругов кабель подзарядки. Орлы, что и говорить. На фоне таких внушительных человекообразных корпусов обычные солдаты не смотрелись совершенно и, кажется, броненосцы об этом догадывались.
— А это что за смертник? — пробубнил один из них, имея в виду неказистого меня.
— Отставить! — властно рявкнул нарисовавшийся рядом Штаров, — Времени нет! Вводная и вперед! В городе умирают люди!
Бойцы, включая и группу поддержки, состоявшую из полутора десятков служивых в одних шинелях, замолчали, подтягиваясь к нам.
— Вот здесь, — рука замкома указала на неприметную станцию распределения эфира, размером с грузовой контейнер, — Запасной вход. По нему вы доберетесь от центрального магистрального канала комплекса. Он сейчас находится в режиме экстренной блокировки, все проходы перекрыты, почти все помещения должны быть заполнены отравляющим газом! Ваша задача…
Ну хоть тут-то история избежала канона какого-то дурного фильма. Комплекс не представлял из себя лабиринта, путь до нужных помещений, в которых должны были схорониться сотрудники, был прям
Сами гарные хлопцы в зеленом такую очередь бы никак не сдержали. Их железнодорожные доспехи были дополнительно усилены, совсем не зря называясь штурмовой рельсовой броней, но всё-таки, как и «классика», представляли из себя гибридные костюмы, совершенно не предназначенные противостоять суровому калибру в 14, а то и 15 миллиметров.
Похвалив себя за то, что догадался использовать внутри СЭД-а дополнительную ткань для изоляции тела и головы, я слегка неуклюже пошёл к дверям фальшивой подстанции, выдав воякам-пулеметчикам предупреждение:
— Одна пуля, попавшая в мою спину — убиваю всех.
— Что, правда кинется? — раздался со спины едва слышный голос.
— Не кинется, а убьет, — не менее тихо ответил любопытному солдату Штаров, а затем прибавил на полной громкости, — Одеть противогазы!
Несмотря на то, что я по своему праву рождения, вовсе не обязан был вникать в детали, знание которых можно было бы возложить на слуг или наемников, жизнь постоянно толкает меня на передовые позиции. Кое-какой опыт из этого я уже вынес. А именно — ни одна серьезная операция не похожа не героизм. Вот просто. Война, нормальная война, это, в первую очередь, работа. Ты стараешься не рисковать, ты ищешь удобный темп, готовишься… а при удобном случае, скидываешь все на окружающих. С последним мне категорически не везло всю жизнь.
Люди почему-то совершенно не стремятся меня окружать.
Спускаться по обычным ступеням в железнодорожной броне было тем еще приключением. Мало того, что долго, тесно и печально, так еще психического здоровья не добавляли пятеро осторожно громыхающих за моей спиной детин. Когда ступени закончились и началась наглухо запертая бронедверь, нам вшестером долго пришлось играть в пятнашки на крошечном пятачке предбанника так, чтобы между корпусов смог протиснуться солдат со сварочным аппаратом. Затем вновь чехарда, в которой шесть здоровяков пытаются достать и уткнуть свое оружие в спину нервно потеющему мужику, ожидая, что из-за вскрытой им двери может выскочить какая-нибудь скотина…
— Газа нет! — глухой крик солдата содержал всё, что угодно, кроме облегчения.
Вот они, первые проблемы.
Задвигаю «сварщика» за спину, а затем бью ногой по двери. Это еще не капитальная переборка, а просто укрепленная дверь, такую с перерезанным сваркой язычком сносит сразу. Один меч в правую руку, вытянутую вперед, зажигаю небольшой фонарик, установленный около шлема умельцами, «маскировавшими» мой СЭД.
Газа нет? Плохо. Очень плохо, судя по тому, как ругается сзади Штаров и беспокойно бьются плечами «бронесолдаты». А если еще и пулеметы отключены…