Лоренца дочь Великолепного

Арк Ева

Во время рассказа алансонки у Лоренцы не раз выступали на глазах слёзы. Если мессир Бернардо и донна Флери всячески лелеяли и оберегали свою дочь, то эта девушка была вынуждена отдаваться первому встречному, лишь бы не умереть от голода. Как только Катрин закончила своё повествование, мать Лоренцы, критически оглядев её лохмотья, заметила:

– Пожалуй, тебе не мешало бы помыться.

Донна Флери достала из сундука чистое полотняное платье, в каких в доме Нери ходила вся прислуга, и отправила алансонку в комнату для мытья вместе с Жильеттой. После

чего сама куда-то вышла. Лоренца же задержалась с донной Аврелией в столовой.

– Надеюсь, твоя матушка не собирается оставить в доме эту девицу! – заметила вдова, имея в виду Катрин.

– Но ты ведь сама мне рассказывала, мадонна, что когда к Христу привели грешницу, он сказал: «Пусть первый камень бросит в неё тот из вас, кто сам не грешил».

– Не понимаю, о чём ты, донна Лоренца?

– О том, что я вчера видела из окна, как ты, мадонна, после ужина кралась на конюшню к нашему конюху Тома.

Лицо вдовы покрылось красными пятнами:

– Что ты хочешь?

– Прошу тебя, мадонна, будь милосердна к Катрин.

Через минуту появилась донна Флери, а затем, в сопровождении Жильетты, алансонка. При виде её разрумянившегося от купания личика женщины и Лоренца ахнули. Сейчас в Катрин трудно было узнать ту жалкую бродяжку, которую они подобрали на улице. Её каштановые волосы после мытья приобрели мягкий блеск, а точёную фигурку не смогли испортить никакие лишения.

– Что ты собираешься делать дальше, Катрин? – осторожно поинтересовалась у неё донна Флери.

В светло-карих глазах девушки мелькнула тревога:

– Не знаю, сударыня.

Мать Лоренцы переглянулась с донной Аврелией.

– Вы хотели нанять ещё одну служанку, – напомнила та. – Ведь Жакетта скоро выйдет замуж.

Жакетте, одной из служанок Нери, посчастливилось пленить вдовца-пекаря с соседней улицы, в дом которого она собиралась переехать после венчания.

В ответ донна Флери вздохнула:

– Но что скажет господин де Нери?

– Не волнуйтесь, матушка, я берусь уговорить отца, – поняв, что мать побеждена, заверила её Лоренца.

– Ну, если он не будет возражать, то ты можешь остаться, Катрин.

– Храни Вас Господь, сударыня, – алансонка поцеловала руку супруги банкира.

– Иди пока отдохни в комнате служанок, – мягко ответила та. – Жильетта проводит тебя. Я велела ей достать из сундука ещё один соломенный матрац.

Как только новая служанка вышла, Лоренца воскликнула:

– Вы – самая добрая и великодушная женщина на свете, матушка!

– Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом, – снова вздохнула донна Флери, в глубине души нежно любившая мужа и дочь.

Ночью она долго не могла уснуть, лёжа рядом с храпящим мессиром Бернардо. Мать Лоренцы размышляла о том, правильно ли поступила, и прислушивалась к каждому шороху в доме.

Глава 3

Барон де Монбар

У Катрин оказался мягкий и уступчивый, но довольно замкнутый характер. При общении

с другой прислугой она больше отмалчивалась, на хозяев смотрела с благоговением и усердно выполняла любую порученную ей работу. В общем, алансонка прижилась в доме Нери, несмотря на то, что донна Аврелия косилась на неё. Зато Лоренца вскоре сделала новую служанку своей наперсницей, так как Жанна готовилась к свадьбе и подруги стали реже видеться.

Между тем со дня турнира в Мо минуло полгода, а Амори де Сольё всё не подавал о себе вестей.

Наступило лето. Прогуливаясь вечерами по саду, дочь мессира Бернардо прислушивалась к звукам засыпающего Парижа и предавалась грёзам. Следует заметить, что хотя образ рыцаря короля занимал в них ещё значительное место, Лоренца стала подумывать о том, чтобы вернуть свою благосклонность Этьену. Но, благодаря случайности, ей удалось узнать мнение на этот счёт своих родителей.

Однажды, спустившись на второй этаж, она услышала голоса родителей, доносившиеся из спальни, дверь которой из-за духоты была открыта.

– Лоренца уже выросла, господин де Нери. Пришла пора подумать о её будущем.

– Что Вы, мой цветочек. Она ещё совсем ребёнок.

– Мне кажется, Лоренца вполне созрела для замужества. И сын моего кузена Доруа мог бы стать ей достойным супругом.

– Наша дочь достойна принца, – отшутился Нери.

– Вы думаете, если бы она жила во дворце, то была бы более счастлива?

Из подслушанного разговора Лоренца сделала вывод, что Этъен вряд ли станет её мужем.

На праздник Святого Иоанна Крестителя банкир отправился с женой, донной Аврелией и дочерью на Гревскую площадь. По пути они заехали послушать мессу в собор Нотр-Дам, а не в церковь Сен-Жерве, как обычно. Из-за большого скопления народа в соборе было душно. Поэтому, помолившись перед статуей Богоматери, украшенной живыми розами, они поспешили к Ратуше.

Посреди площади был установлен шест, увитый цветами, а на берегу вдоль Сены горели костры. Тут же расхаживали разносчики вина и лоточники, торговавшие съестным. А в толпе промышляли мелкие воришки. Вдоволь натешившись забавами простонародья и поглазев на представления жонглёров, семейство Нери отправилось домой. Засмотревшись на вывеску гостиницы, мимо которой они проезжали, Лоренца не заметила стоявшего возле открытого окна молодого человека. Между тем тот с улыбкой обратился к её отцу на тосканском наречии:

– А я как раз собирался к тебе, мессир Бернардо!

Нери поспешно натянул поводья мула и задрал голову вверх.

– Рад видеть тебя и донну Флери в добром здравии, – непринуждённо продолжал Сольё. – Что же касается донны Лоренцы, то она ещё больше похорошела.

– Судя по всему, ты тоже неплохо чувствуешь себя, мессир Амори, – банкир подмигнул молодому человеку. – Хотя твой приятель нанёс тебе во время турнира два добрых удара.

– Да, – спокойно признал тот, – Монбар – один из лучших турнирных бойцов и поэтому я был удивлён, когда во время нашей третьей схватки он промахнулся.