Лорна Митфорд
Шрифт:
Повисло неловкое молчание, ведь стало казаться, что всё необходимое было сказано, и даже сверх того. Кэсси неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, как дать понять сестре, что им уже пора бы возвращаться домой. Лорна стала рассматривать свои перчатки, обдумывая в голове идею, только что пришедшую ей на ум. Если капитан Иган в воскресенье уезжает, то у него остался только один свободный день – завтрашняя суббота.
– Капитан Иган, – начала Лорна, – не сочтите моё предложение наглостью, но ведь сама сегодняшняя наша встреча не оставила мне другого выбора. Я хочу взять на себя смелость и пригласить вас, как доброго друга Уильяма Блайнда, завтра к нам на обед.
Капитан Иган отвёл взгляд, ибо ему было тяжело принять решение. Приглашение Лорны стало полной неожиданностью для него. Если бы он знал, что минутная слабость, неуместно возродившееся воспоминание, которое он не смог подавить в себе, приведёт к таким последствиям, то, конечно, сдержался бы тогда и ни за что не назвал бы её имени.
«Почему мне так не везёт, когда я схожу на берег? Удача действительно покинула меня!», – думал он, заставляя девушку ждать его ответ. По правилам вежливости в этом случае ответ однозначный.
«Раз ты такой болван, так расплачивайся теперь за своё тугоумие. Эх, за малой волной следует большая…»
Он согласился посетить дом Митфордов завтра к обеду. Но даже искренняя и доброжелательная улыбка Лорны не смогла вернуть ему хорошее расположение духа.
– Родители – основа самого нашего существования. Глубокое уважение и почёт родителям формирует в человеке стержень и силу духа. Как я могу отказаться посетить семью капитана Блайнда? – сказал он девушке.
Лорна возвращалась домой на душевном подъёме. Она поняла, как сильно скучала по новым знакомствам, ведь три года она ни с кем не знакомилась, в её жизни не происходило ничего нового и примечательного. Теперь же она словно сделала живительный глоток холодной воды после долгой прогулки на жаре и почувствовала желание двигаться дальше. В какой-то момент ей даже было жаль прощаться с этим высоким неуклюжим человеком. Хотя он излагал свои мысли не всегда связно, что Лорна списала на волнение, его голос был приятен, и она подозревала, что завтра за обедом он подаст им много различных тем для беседы.
– Сестра, знаешь, этот человек сначала мне показался очень странным… – произнесла Кэсси.
– Ты испугалась? – участливо спросила Лорна.
– Да. Но только сначала! Потом ты так взялась его допрашивать, что мне даже стало его немного жаль. У него добрые глаза.
Лорна улыбнулась.
– Сестра, а ведь это благодаря мне мы его встретили и столько узнали об Уильяме, – заявила Кэсси.
– Это почему же?
– Да если бы я не повела тебя в этот магазин, мы бы его и не увидели никогда!
– Может быть…Но ведь жизнь не так проста, дорогая. Не встретились бы в этой лавке, так в другой, или нас свели бы знакомые…Пути Господни…
– Он уезжает послезавтра, – Кассандра строго посмотрела на сестру. – Где бы ты увидела его, если бы не успела сегодня? Ты мало где бываешь. Завтра суббота, отец будет дома весь день, а, значит, и ты никуда не пойдёшь. Выйдешь только в воскресенье в церковь. Даже если бы ты там встретила капитана Игана, то он не решился бы на такой разговор, потому что там полно
– Какое тщательное умозаключение ты провела за пять минут! – восхитилась Лорна. – Я, правда, не умаляю твои заслуги, и в этот раз твоё решение посетить эту лавку было верным. Ты это хотела от меня услышать, сестрица?
Кэсси кивнула, и удовлетворённая заявлением сестры, спросила:
– Ты думаешь, он понравится Блайндам?
– Я в этом уверена.
Миссис Митфорд так поразилась новостью о новом знакомом Лорны, что забыла отругать дочерей за опоздание на обед. Они долго обсуждали это событие, и мать с нетерпением стала ждать возвращения отца семейства, так сильно ей хотелось увидеть его реакцию на рассказ дочерей.
Глава 4
Субботний обед у Митфордов обещал стать действительно примечательным. Отец девушек воспринял новость о капитане Игане так, как и рассчитывала Лорна – сначала с удивлением, потом с интересом и в конце беседы он был уже уверен, что его дочь приняла верное решение пригласить капитана Игана на обед. Наконец-то дочь хоть чем-то заинтересовалась, и это не могло не радовать родителей. К тому же, это стало замечательным поводом свидеться и с Блайндами, дать им понять, что Митфорды всё также считают их своими добрыми друзьями и желают уладить все разногласия. Отец Лорны сразу после беседы с дочерью отправил Томасу Блайнду записку, в которой кратко рассказал о новом знакомом и добавил, что на его дочь можно положиться в выборе гостей, и что он также от своего имени может его заверить в искренности капитана Игана.
Очень скоро в Клиффорд пришло ответное эмоциональное письмо, которое было наполнено неприкрытой радостью от возобновления общения между семьями и предвкушения от предстоящей встречи с капитаном Иганом.
Только одно заботило Генри Митфорда – тема для разговоров снова касалась Уильяма. Они с женой старались не упоминать это имя, избегать любых бесед о моряках и кораблях, а теперь неожиданно эта запретная тема поселится у них в доме на несколько дней, а то и неделю. С той лишь разницей, что теперь, кажется, разговоры об Уильяме окрашены новыми красками и эмоциями.
Он посмотрел на старшую дочь. Давно он не видел в ней столько активности и расторопности. Она интересовалась всем: что будет на обед, поглажена ли скатерть, начистила ли служанка столовое серебро. Она словно проснулась от долгого сна и стала уже немного походить на себя пятилетней давности. Генри Митфорд улыбнулся. Что ж, пусть ведутся любые разговоры, он всё стерпит, лишь бы щёки его дочери светились румянцем, а на губах играла улыбка. Они уже давно не проводили такие обеды, по причине того, что девушка предпочитала не показываться людям, и он радовался, что Лорне снова интересно знакомиться с людьми.
Несколько раз они обедали с его лучшими учениками, но старшая дочь всегда отказывалась принимать участие в этих встречах, предпочитая уединение своей комнаты. Лорна не могла найти в себе силы быть дружелюбной, любезной и внимательной с гостями. Притворяться она не умела, и тем более это сложно, когда в сердце твоём сквозит открытая рана, а душа растерзана. Потом же, когда боль от потери утихла, она уже отвыкла от общества, оно казалось ей утомительным и требующим больших усилий, и по-прежнему избегала незнакомых, одиночество вошло в привычку. Исключением стали Блайнды, с ними она могла позволить себе быть самой собой, не изображать манерность и обходительность, ведь они понимали её душевное состояние и не требовали от неё ничего, кроме обычной учтивости.