Лось. Начало

Walker Ice

– Ну как-то так случайно, - смешался я, не зная что сказать. Ну не говорить же правду, в самом деле? Тем более сейчас.

Ещё пяток минут я усиленно тужился, выдавливая из себя какие-то умные речи, пытался шутить, о чём-то рассказывать и заполнить внезапную тишину. Девушка молчала, смотрела и улыбалась, свечи отражались в её огромных глазах. Наконец я выдохся и сконфуженно замолчал, поняв, что мои способности обольстителя непонятным образом ушли глубоко в отрицательные значения и начали закапываться вглубь.

Внезапно Алёна пересела ближе и заглянула мне в глаза.

– Уваров, может быть, ты наконец меня поцелуешь?

Я чуть не выронил вилку, которую схватил, чтобы унять беспокойные руки. Положил её на стол. Девушка грациозно пересела

мне на колени и обняла за шею. Тут, видимо, и у меня тоже сработали рефлексы, не зависящие от высшей нервной деятельности, поэтому дальше всё пошло куда естественнее. Я обнял её, нежно прижал к себе и поцеловал. А она словно только этого и ждала, прижалась так, словно хотела не обнять, а спрятаться где-то внутри меня. Я целовал её губы, шею, синие глаза и розовые ушки. Вдыхал запах её волос. Наслаждался её чистым дыханием. Она отвечала мне взаимностью, позволяя моим рукам беспрепятственно изучать её молодое упругое тело. И это тело жадно принимало мои ласки, отзывалось со всей страстью. Она была словно маленький потерявшийся котёнок, который внезапно попал в добрые руки, и хотел забраться спасителю под куртку, боясь снова оказаться одному на холодной страшной улице.

Тут скрипнула дверь, и в вагончик ввалился Джюс. Увидев нас, театрально прикрыл руками глаза - “не смотрю не смотрю”, цапнул со стола бутылку коньяка, пару рюмок, недоеденную банку икры и почему-то печёночный паштет из сухпая. Он ему что, дорог как память?! Развернулся, и со словами “мы в процедурную, до утра не ждите”, шагнул за дверь.

Мы с Алёной рассмеялись, я закрыл дверь на щеколду, и, подхватив девушку на руки, понес её к топчану, целуя и прижимая к себе, как драгоценную хрустальную вазу. Какая это, оказывается, роскошь - у нас будет целая ночь вдвоём...

С рассветом, наведя в вагончике порядок, мы пили чай. Алёна включила режим хозяйки, и мне оставалось только сидеть за столом, глядя, как девушка ставит передо мной нехитрый завтрак - наливает в кружку чай, режет колбасу, делает мне бутерброды. Ловя на себе мой взгляд, она улыбалась, и от этого я растекался как горячий парафин. А это, оказывается, приятно, когда за тобой ухаживает такая девушка.

Потом Алёнка скомандовала:

– Тёма, можешь сходить за водой и затопить печку? Я тебе комок постираю. А то, прости, ты после полигона как...
– она запнулась, хотя я понял, что как бомж.
– Запылился немного.

Она улыбнулась, а я смутился, даже потянул носом где-то в районе воротника и подмышки. Мнда, припахиваю, точно. Её это развеселило, смех колокольчиком прозвенел в тишине.

– Тебя это вроде вчера... эээ... сегодня не смущало?
– я постарался, чтобы мой вопрос не прозвучал грубо.

Она отодвинула кружку, внимательно посмотрела на меня. Я понял, что назревает серьёзный разговор и тоже поставил кружку.

– Милый, недавно нам привозили несколько ваших... С бандитами воевали, в засаду, что ли, попали, я не знаю, - она задумчиво глянула в окно.
– Двое умерли, мы не смогли им помочь. Ещё трое в тяжёлом состоянии. И я тогда подумала, - она снова посмотрела на меня, - Испугалась, что вдруг такое и с тобой случится. А я, как дура, всё сижу и пытаюсь изобразить дистанцию какую-то, как будто будет букетно-конфетный период, кафешки, “чтобы узнать друг друга получше”, прогулки под луной, как будто идёт обычная мирная жизнь, и ничего такого, - она повела рукой в сторону окна, где даже сквозь стены и занавеску ощущалась Тьма в виде столба, уходящего ввысь, - не происходит. А оно происходит. Происходит! Вот и решила, что при следующей нашей встрече сразу и скажу тебе, что ты мне нравишься. Сразу понравился, ещё когда Марина меня привела на тот день рождения, чтобы с тобой познакомить.

При этих словах я завис и у меня чуть не выпал последний глаз.

– В смысле привела? С кем знакомить?
– Я отчаянно затупил, боясь поверить услышанному.

– С тобой знакомить, дурачок, - весело расхохоталась блондинка, видя мою отпавшую челюсть.
– Марина сказала, что из всех

Пашиных друзей, - при этих словах по её лицу пробежала тень, - ты самый надёжный. И если мне повезёт, и ты на меня западёшь, то лучше и не придумаешь.

Алёнка хитро смотрела на меня, глаза девушки просто светились смехом. Она явно наслаждалась моей растерянностью и эмоциями.

– Вот ведь хитрая мандавошка, - растерянно буркнул я.

– Кто? Я?
– девушка выпрямилась, возмущенно округлила глаза и надула губы.

– Ненене, - я испугался и замахал руками.
– Маринка.

– Зря ты так. Она хорошая. Да ты и сам это знаешь.
– Алёна встала, не слушая ответа, начала убирать со стола и добавила непреклонным тоном: - А пока, милый, сходи ка ты за водой. Заодно и подумаешь, надо ли тебе это.
– Под “этим” она явно подразумевала наши с ней отношения.

– Надо, - я сграбастал её за талию, грубее, чем нужно, прижал к себе. Она пискнула, но тоже обняла меня.
– Надо, - твёрдо повторил, целуя девушку в губы. Она упёрлась мне ладошками в грудь и отодвинулась.

– Ты хорошо подумал?

– Ну ясен пень! В смысле да!

– Ай! Пусти, дурак! За водой иди... Иди.. и...

Глава 22

Все следующие две недели подразделение Варвара работало на прикрытии арты. То есть мы, разумеется. Ну как работало... Арта, в основном стволка, разбирала постройки рядом с нефтезаводом, чтобы на караваны заправщиков с охранением не прыгала со стен всякая нечисть. Со стен то их отстреливать было куда сложнее, да и стволы башенных пулемётов на технике не поднимались вверх под нужными углами. Потом мы подчищали, кое-где сапёры минировали неудобные участки. Патронов всё так же было мало для полномасштабной зачистки города, как, впрочем, и людей. Поэтому мы не особо напрягались. Что нам всем, в общем то было на руку. Зарплата шла, риски профессионально свели к минимуму, в общем, всё тип-топ.

Ну а сама работа была из разряда “не зевай, бегут - стреляй, ползут - добивай”. Нормальная, в общем, спокойная работа, а не так, как у соседей - гоняться за многонациональной бандой по соседнему району, каждый день теряя людей в партизанской войне, да ещё и в лесу. Единственное, что мне не нравилось - работать с артой было уж очень громко. После целого дня этих бабахов потом ещё сутки в ушах звенит, ходишь, ушами трясёшь, как приблудный спаниэль с полевого лагеря.

А ещё бойцы выпросили у командования послабления, в части, касающейся мест обитания. Теперь тот, кто нашел себе подругу и изъявлял желание на ночь или в свободное время побыть “дома”, мог после разрешения взводного проваливать по своим делам. Собственно, свободного времени было немного, но командование резонно рассудило, что так сможет удержать оставшихся людей от дезертирства. Да и некуда было особо то и бежать из посёлка, в котором обосновалась наша рота. Могут ведь и сожрать бегуна. Так что часть мужиков решили завести более-менее постоянные отношения, а бабы были весьма не против заиметь кормильца, которому Корпус платит и жратвой, и золотом. Так потихоньку Корпус начал превращаться, по словам Кино, в помесь казачьего куреня и проститутошной.

Кино, кстати, звали Ростислав. Ростислав Цой. От этого сочетания я долго ржал, чем веселил товарищей и бесил Кино до белого каления. Кстати, именно Цой каким-то образом узнал, что на промзоне у нефтезавода где-то стоит с десяток вагончиков для строителей, и однажды светлым деньком мы всем подразделением вытащили их оттуда. Тварей было мало, их накануне неплохо проредила арта и АГС-ники. Да и нечего было там делать большому количеству монстров. Людей давно там нет, а броне и ораве вооружённых до зубов злодеев разрозненные кучки потревоженных упырей совсем не противники. Так что я стал обладателем маленького двухосного вагончика-бытовки на базе тракторного прицепа. Потрёпанного, зато тёплого и с печкой-буржуйкой. Алёна была на седьмом небе от счастья, потому что с началом наших отношений соседи по вагончику у госпиталя стали мешать.