Лось. Начало
Шрифт:
От этих мыслей, а ещё точнее, от какой-то внутренней уверенности в их правильности, я снова испытал лютую злобу. И пообещал себе, что следующий мой пленник не отделается пулей в задницу. Не-е-ет уж, я его буду долго и со всем старанием разбирать на запчасти, чтобы до райского сада долетели одни только уши, и те с гвоздями.
Потом, немного придя в себя, я решил собрать пустые магазины, потому что у меня осталось при себе всего три штуки. А мне надо ещё не меньше десятка. Когда я нагнулся за одним, рядом раздалось какое-то сипение. Я подпрыгнул на месте, развернулся, но, разглядев внимательнее, опустил ствол. Среди изорванных тел ещё теплилась жизнь. Ну как жизнь... Бывший боец Корпуса, изувеченный, видимо, взрывом, пялился на меня из-под съехавшей каски чёрными глазами без белков. Ног у него не было, как и одной руки,
Я хотел сперва застрелить его, но передумал. Зачем шуметь? Поэтому взял валяющуюся рядом с гранатомётом лопату, и со словами “спи спокойно, братуха”, в три удара снес ему голову. Бросил лопату, вздохнул, и сказал испуганно прижавшимся друг к дружке детям:
– Ну что встали, бегом за мной!
И про себя добавил: “А то собакирен жоппен зубирен дер клац-клац”. Развернулся и пошёл широким шагом по дороге, крутя по сторонам головой. Сзади, хлюпая носами, посеменила молодёжь.
Глава 26
Примерно через час-полтора ходьбы за одним из поворотов на нас вышла большая стая колченогих и хромых упырей. Видимо, это были твари, которых не добили после какого-нибудь столкновения. Их более быстрые собратья ушли дальше, а эти очухались, отлежались, снова сбились в кучу и покочевали куда глаза глядят.
Выглядели упыри скверно. На многих одежда была изорвана в клочья, со следами попадания пуль, и висела лохмотьями. Обуви на них тоже не было, зато на лапах были огромные когти. У большинства не хватало конечностей, возможно, оторванных гранатами или крупным калибром, поэтому часть упырей ковыляла на своих двоих, а часть прыгала на том, что оставалось. Хотя их скорость от этого если и снизилась, то не на много.
Так или иначе, но менее опасными эта нечисть не стала. Увидев нас, они набрали скорость и понеслась к нам, визжа и рыча на все лады.
– На дерево, быстро!
– заорал я детям. Мне оставалось только надеяться на то, что Момон тогда не соврал, что упыри и правда не способны бегать по живым деревьям так, как бегают по стенам. Иначе нам далеко не уйти, не эта стая, так другая, нас точно сожрёт.
Дал длинную очередь в толпу нечисти и следующую - по самым быстрым, вырвавшимся вперёд. Было далековато, и упало всего пара тварей, они покатились в придорожную траву и забились, поднимая пыль. Ещё несколько сильно замедлились. А моя молодёжь подлетела к высокой старой ёлке, прорвалась через нижние ветки и полезла наверх. Кроме елей, других деревьев с низкими ветвями рядом не было.
Упыри приближались, и я внезапно осознал, в буквальном смысле пришло озарение, что патроны в магазине закончатся через секунду-полторы такой стрельбы. Потом две-три секунды на перезарядку, а упыри - они вот уже, совсем рядом. Стрелять придётся практически в упор, и если случится задержка, или если патроны кончатся раньше, чем упыри - мне хана, вставить ещё один магазин я просто не успею. Мало того, упыри сильно растянулись по ширине и глубине, словно огибая меня и надеясь окружить и навалиться с разных сторон. А я ведь не спортсмен, не мастер по тактической стрельбе. Я не умею быстро попадать пулей сразу в черепа бегущим на меня тварям. А в тело одной пули 5,45 мало. Часто, чтобы свалить упырей, даже три мало. Да и последствия моей контузии никуда не делись. Осознав грозящую опасность, я закинул автомат за спину, вырвал из подсумка две гранаты и метнул упырям под ноги. И сразу с пробуксовкой рванул к соседней ели и полез наверх. Через несколько секунд под еловыми лапами засуетились первые упыри, завизжали в два голоса на соседнем дереве моя молодёжь. Я извернулся, сел на толстый отросток поудобнее, и открыл огонь.
Сквозь частые ветки и густые еловые лапы упырей было видно плохо, да и стрелять было неудобно. Ствол автомата постоянно цеплялся за ветви, я регулярно мазал, рычащие подранки расползались из моего поля зрения. Остальная нечисть не пыталась атаковать в лоб, а кружилась вокруг, упыри то появлялись, то исчезали с глаз. Чаще
Сотню раз я чуть не уронил автомат, пару раз чуть не свалился сам. Бронежилет и разгрузка в этих акробатических номерах были явно лишними, а само дерево плавно покачивалось в такт поднявшемуся ветру. И, видимо, чтобы жизнь мёдом не казалась, вокруг меня кружились полчища комаров. Про раны, залитые вчера уксусом, а сегодня потом, вообще молчу. Так что эффективность стрельбы была невысокая. Но по крайней мере, успокаивал себя я, мы ещё живы, а упырей всё равно с каждым разом становится всё меньше и меньше.
Примерно через пару часов такой извращённой камасутры, когда автомат стал почти неподъемным, когда задница и поясница стала отказываться сидеть на этой сучковатой жердочке, а оставшиеся две гранаты в разгрузке громко зашептали “пора кричать “Вальхалла!”, я услышал рычание приближающейся техники. Упыри исчезли из поля видимости, потом раздалась очередь из пулемёта, и нижняя часть моей ёлки затряслась от попадания пуль. Посыпалась хвоя и шишки, потом сверху упала сбитая шальной пулей корявая ветка и повисла рядом с моей головой. Ни радоваться, ни паниковать сил не было, поэтому я просто поднял вверх ствол автомата и нажал на спуск. Типа, определился, что тут живые. С верхних веток на меня упало птичье гнездо с пухом и перьями, комок слипшихся птичьих какашек и ещё одна ветка. Стрельба из пулемёта в нашу сторону прекратилась, автоматные очереди быстро замолчали, поставив точку в недолгой жизни остатков упырей.
– Эй, мишки на дереве, слезайте, н-на, с пальмы!
– проорал через пяток минут молодой голос откуда-то снизу.
– Вы кто, лля?
– крикнул я в ответ.
– Добровольческий Корпус, - услышал я, и понял, что жизнь то налаживается. Крикнул:
– Какая рота?
– Первая!
– Лось, ты что ли?! Хренассе, парнокопытный, тебя же съели?!
– раздался ещё один, уже знакомый голос. Кино, мать его в дышло, говнюк узкоплёночный.
– Пошёл в жопу, Ростислав Балаболович, - устало и радостно огрызнулся я, - Не дождётесь, - и полез вниз, откуда меня тоже весело послали по матушке и батюшке. Правда, я не рассчитал, что ноги я отсидел, а нижние ветки были основательно посечены моими же пулями, поэтому до земли я добрался куда быстрее, чем рассчитывал. Слетел вместе с этими ветками и рухнул на кучу дохлых упырей, если уж говорить, как есть. Которые и смягчили моё приземление.
– Мндаа...
– протянули Кино и подошедший к нам Акула. Загомонили собравшиеся вокруг парни. Кино и Джюс помогли мне встать на подгибающиеся ноги, Акула вытащил с кучи трупов выпавший автомат. Они молча меня разглядывали, в глазах я заметил беспокойство и любопытство. Вид у меня, наверное, был впечатляющий, хотя парни наверняка видели и не такое. Весь с ног до головы в засохшей крови, в изувеченном выстрелами бандита бронежилете, без каски, с длинной воспалённой раной на голове и перевязанной поверх комка рукой. Внезапно, глядя на эти рожи - почти все с неряшливо торчащими над ремешками касок бородами. Некоторые со старыми шрамами, некоторые кривые после контузий, другие просто любопытные, или наоборот, равнодушные - я внезапно понял, что попал почти домой. По крайней мере к родным людям. Туда, где меня считают своим, и которых я тоже уже считаю своими. Которых я понимаю, и которые поймут меня. К своим. К братухам.
Сзади всех растолкал парамедик, начал меня осматривать на предмет покусов, но доктора отпихнул возникший как ниоткуда пацан, схватил меня за руку и закричал:
– Дядя Артём, там Вичка слезть не может, - пацан потыкал пальцем в сторону второй ёлки, - Помогите, а? Она высоты боится!
Я вздохнул - детишки, оказывается, меня узнали и рассекретили. Парни загомонили и закрутили головами, спеша увидеть и помочь несчастной Вичке. Так что моя помощь не понадобилась. Бойцы разглядели, заценили, потом двое “рыцарей в сияющих бронежилетах” залезли на дерево и помогли слезть пищащей, боящейся высоты девчонке с фиолетовыми волосами. Судя по разговорам, её тут же прозвали Белкой. Ну и ладно, пусть будет у девчонки позывной. Сам бы я её Синькой назвал. Ей, на мой взгляд, это больше подходит. Белка - она ловкая и пушистая. А эта малявка? Её от ветки двое бойцов отдирали-отдирали, чуть сами вниз не посыпались, страху натерпелись. И пушистость её со знаком минус. Ну какая же тут Белка, а? Синька, сто пудов!