Лощина
Шрифт:
– Милый Эдвард, – с полным пониманием улыбнулась Люси и вышла из гостиной.
– Серьезно, Мидж, – обратился к ней Эдвард, – меня беспокоит…
– Она платит мне четыре фунта в неделю, – перебила его Мидж. – В этом все дело!
Она быстро прошла мимо Эдварда и вышла в сад.
Сэр Генри сидел на своем привычном месте – низкой ограде, но Мидж свернула в сторону и направилась к цветочной дорожке. Ее родственники, конечно, очаровательны, но сегодня все их очарование ей ни к чему.
В верхней части дорожки на скамье сидел Дэвид Энкейтлл.
«Как невероятно трудно, – подумал Дэвид, – удрать от людей».
Он вынужден был покинуть спальню из-за стремительного нашествия горничных со швабрами и тряпками. Библиотека с «Британикой», на что он уповал с оптимизмом, тоже оказалась ненадежным убежищем. Леди Энкейтлл дважды появлялась и исчезала из библиотеки, ласково обращаясь к нему с вопросами, на которые, кажется, просто невозможно дать разумный ответ.
Он вышел в сад поразмышлять о своем положении. Этот визит, на который он нехотя согласился, теперь затянулся из-за внезапного убийства. Дэвид, предпочитавший созерцательность «Академического прошлого» или серьезные дискуссии относительно «Будущего левого крыла», не привык иметь дело с жестокой реальностью настоящего. Дэвид, как он решительно заявил леди Энкейтлл, никогда не читал «Ньюс оф де уорлд», но случилось так, что происшествие, достойное этой газетенки, само пожаловало в «Лощину».
Убийство! Что подумают его друзья! Как, вообще говоря, следует относиться к убийству? Какую реакцию оно должно вызвать – скуку? Отвращение? Или восприниматься как нечто слегка забавное?
Стараясь разобраться во всем этом, Дэвид меньше всего хотел, чтоб ему помешала Мидж. Он с беспокойством посмотрел на нее, когда она села рядом, и его удивил вызывающий взгляд, которым она ему ответила. Несимпатичная девушка, и никакого интеллекта.
– Как вам нравятся ваши родственники?
Дэвид пожал плечами:
– Разве об этом думают!
– Стоит ли вообще о чем-либо думать?! – подхватила Мидж.
«Уж она-то, – заметил про себя Дэвид, – вовсе не способна думать». И добавил почти любезно:
– Я анализировал свою реакцию на убийство.
– Странно, конечно, быть причастным к убийству, – сказала Мидж.
– Утомительно, – отозвался, вздохнув, Дэвид. – Пожалуй, это самое подходящее определение. Все клише, которые приходят на ум, существуют только на страницах детективных романов!
– Вы, наверное, сожалеете о том, что приехали? – спросила Мидж.
Дэвид вздохнул.
– Да, я мог бы остаться с моим другом в Лондоне. У него книжный магазин, где продаются книги «Левого крыла».
– Я думаю, здесь комфортабельнее, – сказала Мидж.
– Разве комфорт так уж необходим? – презрительно спросил Дэвид.
– Иногда я чувствую, что не могу думать ни о чем другом, – сказала Мидж.
– Отношение к жизни избалованного человека! – заявил Дэвид. – Если бы вы работали…
– А я работаю, – прервала его Мидж. – Именно
Мидж остановилась.
– Все это рабочие должны иметь, – заявил Дэвид.
Хотя он несколько сомневался по поводу ранней чашки чаю, тихо поставленной на подносе у кровати. Это звучало уж слишком по-сибаритски [53] для серьезно организованного общества.
– Не могу не согласиться с вами, – сердечно подхватила Мидж.
Глава 15
Когда зазвонил телефон, Эркюль Пуаро наслаждался утренней чашечкой шоколада. Он встал и поднял трубку.
53
Сибарит – праздный, изнеженный роскошью человек (по названию древнегреческого города Сибариса на юге Италии, жители которого, по преданию, славились любовью к роскоши и удовольствиям).
– Алло!
– Мосье Пуаро?
– Леди Энкейтлл?
– Как мило, что вы узнали меня по голосу. Я не помешала?
– Нисколько! Надеюсь, на вас не слишком сказались вчерашние горестные события?
– Нет, благодарю вас. В самом деле горестные, хотя я чувствую себя полностью от них отстраненной. Я позвонила, чтобы узнать, не сможете ли вы зайти… Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но я в самом деле очень обеспокоена.
– Разумеется, леди Энкейтлл. Вы хотите, чтобы я зашел сейчас?
– Да, именно сейчас. Как можно скорее. Очень любезно с вашей стороны.
– Не стоит благодарности. Разрешите, я пройду через лес.
– О да, конечно… Это кратчайший путь. Очень вам благодарна, мосье Пуаро!
Задержавшись, чтобы смахнуть несколько соринок с бортов пиджака и облачиться в свое легкое пальто, Пуаро вышел из дому, пересек дорогу и поспешил по тропинке через каштановую рощу. У бассейна никого не было. Полицейские закончили свою работу и ушли. В мягком туманном осеннем свете все выглядело безмятежно и мирно.
Пуаро заглянул в павильон. Он заметил, что накидку из чернобурых лисиц уже убрали, а шесть спичечных коробков все еще лежали на столике около дивана. Он снова удивился, откуда они здесь взялись.
«Совсем неподходящее место держать спички… здесь сыро. Возможно, один коробок для удобства… но не шесть!»
Пуаро наклонился над крашеным железным столиком. Поднос с бокалами тоже был убран. Кто-то набросал карандашом на столике небрежный рисунок какого-то совершенно кошмарного дерева. Эркюлю Пуаро было просто больно смотреть на него, оно оскорбляло его строго упорядоченный ум. Пуаро щелкнул языком, покачал головой и поспешил по дорожке к дому, с удивлением думая о причине такого срочного вызова.