Шрифт:
Джон Браннер
ЛОШАДЬ ПАСЕТСЯ В ПОЛЕ МАКОВ
– Доброе утро, доктор!
– молодая регистраторша поздоровалась с вошедшим в вестибюль "Парэ Поликлиник" человеком.
– Доброе утро, милая!
– прогудел в ответ доктор Каспер Мински, широкими шагами направляясь к своему кабинету.
До прихода первого пациента оставалось еще несколько минут, и доктор заказал чашечку кофе, мигом появившуюся из расположенного на столе отсека обслуживания, а потом включил телефакс, запрограммировав его на "последние известия". Из щели на выходе прибора сразу же поползла бумажная лента с новостями со всех концов Земли, с Марса,
И вот тут-то он перестал видеть мир в розовом свете.
Первый же пункт информации гласил: назревает серьезный кризис, настолько серьезный, что может вспыхнуть война. Во всяком случае, автор статьи намекал именно на это. Сегодня в шесть утра по лондонскому времени президент Марса, избранный двумя миллионами его колонистов, вызвал к себе посла Земли и предложил ему покинуть территорию красной планеты на следующем же космоплане Марс разрывал с Землей дипломатические отношения. Президент заявил: если с Земли не будет послано официальное извинение, а также пятьдесят миллионов межпланетных кредитов, за послом последуют все до одного находившиеся на Марсе граждане Земли.
Интересно, подумал доктор Мински, что могло вызвать такой скандал? Ведь колония на Марсе существует вот уже тридцать лет, и таких конфликтов никогда не было.
Он еще два раза перечитал информацию телефакса - уж не пропустил ли он чего-нибудь?
– но ключа к разгадке не нашел. В этот момент что-то щелкнуло, и раздался слабый звоночек - так телефакс сообщал о прибытии входящей корреспонденции. Доктор Мински вздохнул и протянул руку к появившемуся в прорези машины бумажному языку. Телефакс, конечно, - вещь хорошая, обычная пересылка писем по почте занимает гораздо больше времени, зато раньше каждое письмо имело свой собственный облик, индивидуальность. Теперь же все унифицировано, все подогнано под...
Но что это? Вот уж совершенно необычная корреспонденция! Прислана она по межпланетному лучу, значит, автор послания находится где-то в космосе, в миллионах и миллионах миль отсюда. В углу листа цифровой код - из него следовало, что письмо пришло с Марса. С Марса?
– Но у меня никого нет на Марсе, - вырвалось у доктора.
Что же касается текста... Доктор прочел его дважды, второй раз вслух: уж не мерещится ли ему?
"Большая неуклюжая лошадь пасется в поле бледно-голубых маков".
Несколько мгновений доктор ошеломленно смотрел на листок, потом его внимание привлек какой-то звук из приемной - он, как всегда, оставил дверь чуть приоткрытой. Этим он давал понять, что в случае острой необходимости пациент может быть принят и до девяти часов.
Сейчас из соседней комнаты доносился плач - плакал мальчик пяти или шести лет.
Отложив таинственное послание, доктор вскочил и подошел к двери. Выглянув, он увидел свою старую пациентку, миссис Бауэн, и мальчика Тимми. Когда она и ее муж узнали, что своих детей им лучше не иметь, они этого мальчика усыновили.
– Здравствуйте, доктор!
– миссис Бауэн поднялась с кресла.
– Извините, что приходится вас беспокоить, но бедняжке Тимми в эту ночь приснился очень страшный сон, поэтому...
– Какие могут быть извинения, миссис Бауэн, - остановил ее доктор, подняв костистую руку.
– Пойдемте в кабинет и посмотрим, чем можно помочь.
Увы, немногим, грустно признался себе доктор Мински, когда за миссис Бауэн и мальчиком закрылась дверь.
Зазвонил телефон, и доктор машинально посмотрел на экран. Чуть вздрогнув, он выпрямился в своем вращающемся кресле. У него совершенно вылетело из головы непонятное утреннее письмо с Марса. Но сейчас - если верить вспыхнувшим на экране видеофона словам - его вызывала Станция орбитальной связи, расположенная на спутнике, через который проходили все сигналы, посылаемые с населенных планет Солнечной системы. Вот это да!
Что ж, подумал доктор, наверное, сейчас станет ясно, почему он получил столь загадочное послание. Быстро выглянув в приемную и убедившись, что пациентов, требующих срочной помощи, там нет, он повернул переключатель видеофона.
На экране появился молодой человек с изможденным лицом. Под глазами его были круги, словно ночью он мало спал.
– Доктор Мински?
– спросил он.
– Да, это я.
– Меня зовут Онорио Блаз, я сотрудник Станции орбитальной связи. Извините за беспокойство, у меня к вам вопрос: вы недавно получали корреспонденцию из космоса?
– Получал, всего несколько минут назад. Вот оно, это послание, у меня на столе. А в чем дело?
– В нем есть смысл?
Доктор Мински удивленно заморгал.
– Говоря откровенно, мистер Блаз, нет. Но почему вы об этом спрашиваете?
– Поверьте мне, пожалуйста, на слово, доктор, что дело очень важное и крайне срочное, я просто не имею права тратить время на подробности. Пожалуйста, прочтите, что там в письме. Да, и откуда оно послано.
Нахмурив густые брови, доктор Мински выполнил просьбу.
– Понятно, - пробормотал Блаз.
– Как вы считаете, мог кто-то с Марса послать вам такое сообщение?
– Нет. У меня вообще нет знакомых на Марсе. А что, у вас, видимо, неприятности?
– Неприятности! Доктор, вы даже наполовину не можете представить себе того, что сейчас творится! Мы находимся на грани межпланетной войны - вот что сейчас происходит!
– Что? Я прочитал сегодня о кризисе - неужели это настолько серьезно?
– Поначалу это была лишь типичная для президента Марса вспышка гнева, не более. В конце концов, его можно понять - в сложной ситуации нервы могут подвести любого. Вы знаете, у них там проблем хватает: то с этим новым куполом в Сан Лейк Сити, то из-за бактерий пропал весь урожай водорослей, да еще зима в прошлом году выдалась ужасная... Да вы обо всем этом слышали, - он неопределенно махнул рукой.
– Разумеется, они там все трясутся над своей независимостью, ничего удивительного, ведь они добровольно решили эмигрировать, перебраться в мир, не очень-то предназначенный для людей. В последнюю неделю лучи связи буквально разбухали от обилия сообщений умиротворяющих, успокаивающих, смягчающих, примиряющих - и все-таки грянул гром. Сегодня утром посла Земли в буквальном смысле слова выбросили из кабинета президента. Разве можно молча проглотить такое, тем более, если речь идет о дипломате?