Лососи, бобры, каланы
Шрифт:
Подобная общая схема применима и к анализу воздействия света. Изменение освещения солнцем по мере того, как приближается весна, в первую очередь изменение продолжительности дня и ночи, улавливается глазом [20] и „сверяется“ мозгом с собственным циркадным [21] ритмом. Последний через гипоталамус возбуждает гипофиз, который в свою очередь выделением порции тиреотропного гормона стимулирует щитовидную железу и она производит свой гормон тироксин
20
А также и пинеальной железой. — Прим. авт.
21
Околосуточным. — Прим. ред.
Внешние факторы (приливы, температура, свет) и внутренние факторы (гиперсекция тироксина) сливаются воедино, чтобы резко изменить морфологию и физиологию молодого лосося и определить его скатывание в океан.
Каким же образом лосось ориентируется в сторону моря? Это уже другой вопрос. Совершенно очевидно, что в реке он может ощущать направление течения благодаря органу чувств, имеющемуся у рыб, — так называемой боковой линии. Когда смолт теряет свою серо-коричневую окраску и становится серебристым, он, возможно, становится менее защищен от солнечной радиации и потому ищет все более и более глубокие реки — и так вплоть до самого моря. Равным образом и изменение состава крови, которое он претерпевает (повышенное содержание Сахаров и белков), может подтолкнуть лосося к поиску все более и более соленых вод. Уменьшение содержания хлора в мышцах и деминерализация последних также не позволяют ему бороться с течением, даже если он испытывает охоту к этому.
Очевидно, что приготовление смолта к скатыванию в море должно сопровождаться „включением“ механизмов ориентации. Молодой лосось должен сверх всего этого быть еще готовым к резкому перепаду солености, который поджидает его в тот момент, когда он попадает в устье реки.
Адаптация лососей к средам разной солености, или эвригалинность (противоположно стеногалинности, которая свойственна животным, не выдерживающим изменения содержания растворенных в воде солей), становится сейчас объектом тщательного изучения. Предполагается, что у лосося этот процесс также определяется повышенным влиянием гипофиза и щитовидной железы на секрецию почек и выделительную систему.
2. Куда направляется лосось, когда он попадает в море?
Долгое время этот вопрос оставался без ответа, но и теперь, будучи частично разрешен, он очень далек от ясности.
(Отметим тут же, что человек, вскоре после того как он открыл первые океанические пристанища лосося, тут же ринулся его вылавливать. Это новое хищничество человека очень опасно для рыб на этой стадии их жизни, так как ведет к снижению их численности.)
Как правило, лососи, попадая в море в конце своей катадромной миграции, ведут пелагический образ жизни, то есть живут в открытом море, в толще воды. Они питаются всевозможными морскими организмами: плавающими червями, ракообразными, мелкой рыбешкой и т. д.
По-видимому, для каждого вида существуют настоящие „нагульные пастбища“. Это места в океане, богатые креветками и другими планктонными ракообразными; как правило, это субполярные зоны, где встречаются теплые и холодные воды.
В Атлантическом океане временные нагульные пастбища располагаются в южной части Балтики, у западного побережья Норвегии, в районе к востоку от Новой Земли. Крупный центр скопления лососей находится между Гренландией и Лабрадором, то есть у входа в Гудзонов и Девисов проливы. Все европейские лососи, а также лососи с американского и канадского берегов проводят год или несколько лет в этом ограниченном районе. Их предки пришли сюда, когда Атлантический океан не был таким широким: нынешние лососи следуют их путем, хотя теперь из-за дрейфа континентов расстояние между восточным
3. Как начинается анадромная миграция?
Об этом еще ничего не известно. Внутренний процесс созревания должен привести лосося к состоянию „кризиса“, которое и заставляет его предпринять это путешествие.
Гипотеза, выдвинутая еще в 1920 году доктором Рулем („Изучение лосося пресных вод Франции…“), отнюдь не хуже других: „Организм в течение периода роста в море интенсивно питается, накапливает в тканях запасы веществ и приходит к тому состоянию физиологического насыщения, когда любая дополнительная порция становится уже излишней. Ему нужно растратить накопленные запасы. Эта фаза и есть фаза приготовления“.
Если основной пусковой фактор еще не открыт (например, кроме накопления избыточного веса, обнаружено генетическое программирование изменения поведения животного по прошествии определенного времени), то, наоборот, физическое и физиологическое состояние, в котором прибывает лосось в свои родные пресные воды, известно хорошо. В нескольких словах — оно характеризуется тиреоидным возбуждением (как и во время смолтификации), но, естественно, с многочисленными особыми проявлениями. Рыба становится более чувствительной к солености среды и, возможно, также к содержанию кислорода и углекислого газа в воде.
Проблема возвращения
Возникает множество вопросов, как только мы приближаемся к обширной главе о миграции лососей. Например: чему обязана своим появлением знаменитая розовая окраска их тел, когда они прибывают в эстуарии? (Ответ: пигментам-каротиноидам, то есть близким к тем, что окрашивают морковь и из которых образуется витамин А.
Эти пигменты, поступая с пищей, трансформируются в тканях животного. По мере того как лосось приближается к состоянию половой зрелости, пигменты переходят в икру, которая от них становится красной, в отличие от мышц, которые бледнеют. Эти соединения имеют важное значение в дальнейшем развитии эмбрионов и личинок.)
Или же: каково происхождение самой миграции? (Ответ: трудно сказать!) Но создается впечатление, что лосось в процессе эволюции отделился от рыб с таким образом жизни, который ведет, скажем, форель. Так, озерная форель Salmo fario lacustris совершает миграции. Взрослые особи поднимаются для икрометания в верховья небольших потоков, личинка проводит там некоторое время, а затем спускается в озеро, где развивается. По достижении половой зрелости она в свою очередь идет вверх по ручью, чтобы размножиться в родных местах. Сразу видно сходство с поведением лосося. Была выдвинута гипотеза, что лосось произошел от форели, которая в поисках пищи спускалась все ниже и ниже по течению и кончила тем, что обрела в конце концов самое большое из всех озер, какие только можно вообразить, — море… Однако подобные предположения в свете современных наших знаний о трудностях, с которыми связан переход из пресной воды в соленую, должны приниматься с большой осторожностью.