Лотосовый Терем

Пин Тэн

— С целью? — взгляд поросячьих глазок Бай Цзянчуня стал острым и ярким.

— Ли Ляньхуа, — поколебавшись, медленно произнёс Цзи Ханьфо.

Бай Цзянчунь хлопнул веером по столу.

— Ли Ляньхуа, возраст неизвестен, происхождение неизвестно, описание внешности отсутствует, появился в цзянху шесть лет назад, стал первым чудесным целителем. Владеет “Благим лотосовым теремом”, сделанным так искусно, что его можно перевозить с места на место с помощью рабочего скота. Словно бог врачевания воскресил из мёртвых Ши Вэньцзюэ и Хэлань Те. Недавно

сотрудничал с двумя Неподкупными Бу и Хуа, чтобы раскрыть дело об изумрудных призраках, однако какую роль сыграл в нём — неясно.

Байэ в “Фобибайши” отвечал за сбор информации: стоило в цзянху всплыть новому имени, как он знал о нём больше половины, а уж если речь шла о знаменитости, то словно подсчитывал семейные драгоценности*.

обр. в знач.: прекрасно разбираться, ориентироваться; с полным знанием дела; знать, как свои пять пальцев

— Этот человек не имеет отношения ко главе ордена, но вот “Лотосовый терем”… — Цзи Ханьфо сделал паузу и тяжело произнёс: — Помнишь, когда мы ворвались во внутренние строения секты “Цзиньюань”, перед покоями Ди Фэйшэна была буддийская кумирня?

Бай Цзянчунь кивнул.

— Помню, благовония ещё горели, но Ди Фэйшэна уже и след простыл.

— Кумирню украсил подчинённый Ди Фэйшэна, мастер Цзиньсян родом из Тяньчжу*, превосходно владевший Дхармой и резьбой по дереву и камню. Бицю ещё весьма восхищался тонкостью этой работы, — сказал Цзи Ханьфо. — Резьба, которой украшен “Лотосовый терем”, сделана по тому же образцу.

Тяньчжу — устаревшее название Индии

— Вы с Бицю подозреваете, что Ли Ляньхуа — последователь “Цзиньюань”? — Бай Цзянчунь задумался. — Что ж, стоит проверить.

— Если он действительно из секты “Цзиньюань”, то наверняка связан с Ди Фэйшэном, — сухо произнёс Цзи Ханьфо. — Если Ди Фэйшэн не погиб, то и глава ордена мог выжить, ведь исчезли они вместе.

Бай Цзянчунь не ответил, долго молчал, а потом с силой выпустил воздух из своих толстых ноздрей.

— Кого Бицю отправил в Си-лин?

— Гэ Паня.

Гэ Пань был самым способным учеником Бицю, его способности к счетоводству и ведению записей считались самыми выдающимися в “Сотне рек”. Лет ему было двадцать пять, и почти десять из них он провёл в “Фобибайши” — Бицю взял его в ученики вскоре после исчезновения главы ордена. Больше всего в жизни он сожалел о том, что не довелось познакомиться с Ли Сянъи.

Глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи был известен своей красотой и суровостью, слава “Первого меча Сянъи” сотрясала цзянху, он был замкнут и холоден к людям, однако обладал исключительным умом. Он основал орден в семнадцать лет, а в восемнадцать его знали во всей Поднебесной. В “Сыгу” собралась целая плеяда талантов, однако перед ним склоняли головы и повиновались его приказам даже такие люди как Цзи Ханьфо, Бай Цзянчунь и подобные им. Его почитали как божество — на основании этого можно составить некоторое представление о том, что он был за человек. Гэ Пань частенько сетовал, что не застал Ли Сянъи, чтобы

узреть его величие собственными глазами.

Гэ Пань с воодушевлением предвкушал поездку к могиле первого ранга и сотрудничество с кланом Фан. Спустя десять лет его уже редко трогали поставленные задачи, однако на сей раз, отправляясь выяснять, не является ли Ли Ляньхуа членом секты “Цзиньюань”, он был по-настоящему взволнован. Если гнать лошадь во весь опор, то можно чуть за полдень добраться до указанного в письме Фан Добина места встречи — гостиницы “Рассветная луна”.

Быстроногий скакун пронёсся по горной дороге как метеор.

На повороте на снегу откуда-то взялась вода, лошадь Гэ Паня споткнулась обо что-то, сбилась с галопа, но потом продолжила нестись во весь опор.

Глава 10. Могила первого ранга

Сидя в гостинице, Фан Добин раздражённо наблюдал, как Ли Ляньхуа ходит туда-сюда — этот несносный уже долгое время расхаживал по комнате с ребёнком хозяйки “Рассветной луны” на руках: стоило ему остановиться, как младенец тут же принимался завывать волчьим воем.

— Это что, твой ребёнок?

— Нет. — Ли Ляньхуа легонько похлопал по голове этого ни капли не очаровательного младенца.

— Раз ребёнок не твой, зачем с ним нянчиться? — Фан Добин сходил с ума от раздражения. — Я сижу тут уже целый большой час. Благородный господин загружен работой, ежедневно занят тысячами важных дел, приехал в такую даль в это местечко, чтобы увидеться с тобой, а ты прямо передо мной чужого ребёнка развлекаешь!

— Цуйхуа вышла, — Ли Ляньхуа указал на дверь. — Ей нужно купить соевый соус, а за сыном некому присмотреть…

— Сколько на свете вдов, о чьих детях некому позаботиться? Что ж ты тогда не женишься на каждой? — Фан Добин сердито уставился на него и со злости хлопнул по столу кулаком. — Слушай, “Фобибайши” поручил мне дело, касающееся “Железного силача” У Гуана и “Безликого убийцы” Мужун Уяня. Если не поможешь с расследованием, я тебя прибью! — Он грозно посмотрел на Ли Ляньхуа. — Ну так что? Смотри, не пойдёшь — прибью на месте!

— У Гуан мёртв? — опешил Ли Ляньхуа. — Мужун Уянь тоже?

— Если Ли Сянъи и Ди Фэйшэн могли погибнуть, то что уж говорить об этих двоих? — Фан Добин нетерпеливо посмотрел на младенца в его объятиях, снова хлопнул по столу и закричал: — Да сколько ещё ты будешь тискать чужого ребёнка?!

Со скрипом открылась и снова захлопнулась дверь, из-за неё послышался смущённый молодой голос.

— Прибыл ваш покорный Гэ Пань, ученик из “Фобибайши”. — Очевидно, услышав яростные крики Фан Добина, он испугался, рука соскользнула — и дверь снова закрылась.

Фан Добин тут же оправил одежду — сегодня при нём не было длинного меча, которому он дал имя “Эръя”* — откашлялся и изобразил вежливую улыбку.

Эръя — изящный, изысканный

— Прошу, проходите, Фан Добин к вашим услугам.