Лотосовый Терем
Шрифт:
— У злодея совесть нечиста! — зло бросил Ян Цююэ.
Ли Ляньхуа кивнул и нахмурился. На сей раз всё было иначе, нежели в гробнице: тогда он заранее знал противника, а этим вечером враг был окутан тьмой, они же — как на ладони, и потому не имели преимущества.
— Цуйхуа, ты возвращайся за ребёнком, — мягко сказал лекарь. Сунь Цуйхуа кокетливо улыбнулась, махнула рукой и убежала. Пусть эта женщина и не отличалась красотой, но нрав у неё был прямой и открытый.
Трое мужчин в сгущающихся сумерках смотрели на это непримечательное жилище: тихий двор, просторный дом, окутанный
Хо Пинчуан с силой ударил ладонью, неслышно сломав засов, и распахнул ворота. Куда ни глянь — цветы и деревья, чистый пол из голубовато-серого камня, посреди внутреннего дворика камешками выложен иероглиф “долголетие”, а двери и окна плотно закрыты — ничего необычного.
— Есть кто дома? — мрачно спросил Ян Цююэ. Хотя он говорил негромко, но вложил в слова силу, так что внутри не могли не услышать. Хо Пинчуан прошагал к дому и толкнул двери: постель была в беспорядке, похоже, хозяин уже сбежал. У кровати дымилась курильница с благовониями — от неё и исходил дурманящий запах.
— Боюсь, в этом доме живут уже больше десяти лет, — Ли Ляньхуа легонько толкнул оконный переплёт — такой же, как и в его “Лотосовом тереме”, если не починить, то через полгода отвалится. — Похоже, у хозяина… затруднения с деньгами. — Вино и кушанья на прикроватном столике — весьма безыскусные. На востоке Почу есть знаменитая питейная лавка, но он мелочно отправил сяо-Жу во “Встречу с отшельником”, где кувшин вина дешевле на пару медяков.
— Раз хозяин в стеснённом положении, то далеко уйти не сможет — вернётся, — усмехнулся Хо Пинчуан.
— Но в Почу всего несколько сотен человек и одна улица, куда же он пойдёт?.. Да к тому же, с женщиной… Скверно, скверно, боюсь, если не в весёлый красный дворик, то в “Рассветную луну”!
Ян Цююэ переменился в лице — разве не туда отправилась Сунь Цуйхуа? Он оттолкнулся от земли, вскочил на крышу и поверху помчался в сторону весёлого красного дворика.
— Господин Ли, здесь опасно, возвращайтесь во “Встречу с отшельником”, — торопливо сказал Хо Пинчуан, а затем тоже запрыгнул на крышу и последовал за караульным.
Ли Ляньхуа проследил за их удаляющимися силуэтами, тихонько вздохнул и с потухшим взглядом развернулся к пустынному двору. Здесь росло несколько кустов пионов не лучшего сорта, в это время года от них осталось лишь несколько мёртвых стеблей, покрытых серым снегом — никакой красоты. Он постоял так какое-то время, затем сделал шаг в сторону и собрался уходить. Неспешно пройдя десяток шагов, остановился и негромко спросил, обращаясь к кустам:
— Кто здесь?
— Твой слух… — Только что среди пионовых кустов никого не было, а теперь там стоял, заложив руки за спину, человек — будто бы уже давно. По лишённому эмоций голосу было не различить, к другу или врагу он обращался. — Всё такой же острый.
— Просто ты спрыгнул тяжеловато, — слегка улыбнулся Ли Ляньхуа. — Даже со “Слезой Гуаньинь” невозможно исцелить раны, полученные от “Луны, тонущей в Западном море”… Неудивительно, что ты старался не оставить следы на снегу — техника “солнечного
В кустах помолчали.
— Даже изменившись внешне, Ли Сянъи остаётся Ли Сянъи. — Его тон не изменился, но в словах слышалось искреннее восхищение.
Ли Ляньхуа издал смешок.
— Польщён, польщён. Ди Фэйшэн тоже остаётся Ди Фэйшэном. Не думал, что для ран от “Луны, тонущей в Западном море” найдётся лекарство, как вдруг откуда-то всплыла “Слеза Гуаньинь”. Как говорится, человеку не постичь воли Небес, а кто не верит — прогадает.
Стоявший среди пионовых кустов человек в бирюзовых одеждах и матерчатых туфлях как будто слегка удивился.
— За эти годы твой характер изменился.
— А твой — ни капли, — улыбнулся Ли Ляньхуа.
Ди Фэйшэн не ответил. Через какое-то время он произнёс:
— Раны от “Луны, тонущей в Западном море” заживают за три месяца, однако ты не смог исцелиться.
— Кое-какие проблемы… — легкомысленно ответил Ли Ляньхуа. — Кто знал тогда, что будет сейчас, кто знает, что будет потом. Когда избежал смерти, кто ж знал, хорошо это или плохо? Раньше как-то жил, и сейчас живу потихоньку.
Ди Фэйшэн пару мгновений сверлил взглядом его спину, а затем медленно проговорил:
— Ты можешь поддерживать своё состояние, чтобы не сойти с ума и не умереть. “Замедление вселенной” — поразительная техника, но даже её хватит лишь на тринадцать лет. Сам знаешь, тринадцать лет благополучия — это предел, и прошло уже десять. Если будешь применять внутреннюю силу и заниматься боевыми искусствами, оставшиеся три года неизбежно сократятся.
Ли Ляньхуа слабо улыбнулся, но не ответил.
Ди Фэйшэн вдруг выскочил из кустов и прыгнул в колодец. Послышался плеск, и он вытащил из колодца промокшего до нитки человека.
— Через два года и десять месяцев, на побережье Восточного моря. — С этими словами он швырнул промокшего, подпрыгнул, перепорхнул через стену и исчез из виду.
Ли Ляньхуа подхватил тело, мокрое и безвольное — оказалось, это был потерявший сознание Фан Добин. Он осторожно уложил его на землю и надавил на несколько акупунктурных точек на его груди. Такой человек как Ди Фэйшэн не стал бы одурманивать женщину, чтобы воспользоваться ей. Он вытащил господина Фана, чтобы назначить встречу: через два года и десять месяцев на побережье Восточного моря та битва должна быть завершена!
Он снова беспомощно вздохнул: после ран, нанесённых Ди Фэйшэном, его лицо стало измождённым, утратив прежнюю красоту, от боевых навыков почти ничего не осталось — Ли Сянъи больше не существовало, так почему же люди не могли принять Ли Ляньхуа и продолжали искать Ли Сянъи? Никто не верил, что Ли Сянъи давно умер, но когда он во плоти предстал перед всеми, разве кто-то его узнал? Так странно… Неужели он настолько изменился?
Или же… И правда так изменился? Он медленно сел в позу лотоса, двумя пальцами надавил на точку фэн-чи* на затылке Фан Добина и направил внутреннюю силу, чтобы исцелить его. Десять лет прошло: и чувства, и тело, и черты лица — всё теперь иное… Прежние причины глядеть на всех свысока… как же они были нелепы…