Ловчие удачи
Шрифт:
Карнаж старался не меняться в лице и сохранить хотя бы внешне невозмутимость, пусть торжество и бурлило в нем, словно ротвальдский чай на огне.
— Итак, мой дар определен. Теперь поведай мне немного о том, что изменилось в мое отсутствие? — продолжил архимаг, взяв вторую трубку и протянув ее полукровке, при этом сам безотрывно выпуская кольца дыма.
Фениксу и с пары тяг этого густого кисло-сладкого табака казалось, что он вертится волчком вокруг своей оси.
— Ты и твоя цель мне больше понравились, нежели тот дуралей, котором так приспичило жить полтораста лет.
После этих слов Карнаж глубоко закашлялся, подавившись дымом…
Они еще долго беседовали. Архимаг был ненасытен, тем
Поначалу, для «ловца удачи», считающего себя готовым к выходу на большую дорогу жизни, так как никто не определял это кроме него самого, самым важным являлось впервые проявить себя должным образом. Добыть какую-нибудь безделушку — это пол дела. Самое главное состояло в том, чтобы найти покупателя и не продешевить, сбывая результаты своих усилий. Для этого нужно было знать о добытом «товаре» все или почти все, что требовало посещения библиотек, архивов или коллекционеров. Очень часто заказчик требовал от только начинающих простого воровства, что, в принципе, можно было поручить и настоящему вору, однако это было чревато. «Ловцы удачи» тем и славились, что никогда не обманывали заказчика, в отличие от воровских гильдий, где выгода ставилась выше доброго имени, и без особого риска, так как многие действовали анонимно или под сотней другой различных прозвищ. К тому же, многое в ремесле «ловцов удачи» было простому воришке не по силам, так как в большинстве своем вояками те были так себе и при необходимости не могли дать отпор какой-нибудь твари или стражу, что заключались во всевозможные магические артефакты. А когда и простого клинка оказывалось мало, тогда «ловцами удачи» и пускались в дело различные сведения, собранные по крупицам, а вору, даже сносно владеющему оружием, в такой ситуации приходилось скорее уносить ноги.
Феникс тоже о чем-то спрашивал Хроноса. Вскоре архимагу надоело отвечать на вопросы словами и перед глазами полукровки проносились вереницей странных снов видения из прошлого или из будущего. Разобрать было сложно, так как все происходило слишком быстро. Архимаг иногда говорил ему что-то. Что-то, возможно, важное, а, возможно, просто лишенное смысла, так как речи хозяина Странствующей Башни приходилось иной раз действительно постигать.
Когда-то давно полукровке говорили о том, что Хронос страдает разрывным мышлением, но несколько иного свойства, чем простые люди, ведь у них это была болезнь. По меньшей мере, так утверждали врачеватели. А, может быть, все это оказывалось пустой болтовней и ничем больше, иначе как можно судить о вещах двояко: если простой смертный — значит умалишенный, а если чародей — значит великийчародей?
Карнаж вышел из ворот, когда стемнело. Бесенок носился вокруг него, и что-то приветливо горлопанил, таща в лапах пожитки гостя.
Садовник, как окрестил стража «ловец удачи», проводил до ворот, что тут же распахнулись перед ними, разомкнув наружу перекрученные меж собой железные прутья.
Длинный каменный мост теперь соединял парящий остров и берег Покинутого Моря. В лунном свете он показался Фениксу каким-то нереальным и очень хрупким. Уж больно тонки были исполненные в черном камне опоры и блестящие цепи, поддерживающие конструкцию с высоких шпилей, что вырастали
Голова у Карнажа гудела и кружилась после трубки, как он подозревал, с каким-то наркотиком. Он в нерешительности стоял, уставившись на мост, по которому все еще сомневался пройти. Что ни говори, а тяжело было воспринимать конструкцию реально, если всего несколько часов назад на этом самом месте ты в прыжке и с руганью пролетал над раскинувшейся внизу бездной.
Из сада за воротами вылетел блуждающий огонек и, покружив вокруг стоящего в нерешительности Карнажа, устремился вперед по мосту, пока не достиг противоположного конца. Феникс пошел следом, массируя себе виски.
Сзади послышалась тихая мелодия свирели, плывущая в холодном воздухе одиноко и немного печально. «Ловец удачи» обернулся и увидел бесенка. Тот вскарабкался на ограду возле ворот и играл. Створки медленно и плавно закрывались под музыку. Перейдя на более простой мотив, сторож освободил одну лапу и на прощание помахал гостю.
Ступив на твердую землю, Карнаж с облегчением вздохнул. Все же, этот Хронос, если на время забыть о том, что он являлся архимагом, показался «ловцу удачи» незаурядным человеком. Так ловко и непринужденно заставить гостя плясать под собственную дудку… Тут одной магии мало. Здесь было нечто другое. Возможно, внушаемое всеми подряд, у кого ни спроси, благоговение перед фигурой чародея, заранее создавало должное впечатление. Однако Хронос действительно соответствовал всему тому, что о нем говорили.
Первый визит Карнажа оказался слишком непродолжителен, и полукровка долго недоумевал, что же такого необычного находили прочие посетители. Но сегодня он в полной мере ощутил, насколько сильна воля хозяина Странствующей Башни. Слушая Хроноса, Феникс несколько раз вообще забывал, зачем явился к архимагу, и с немалым трудом умудрялся вспомнить.
Головная боль постепенно отступала, напоминая своими отголосками о выкуренной трубке, хотя до этого Карнаж никогда не соблазнялся табаком. Вместе с тем появилось неприятное ощущение, что его провели как мальчишку, и вместо ответов у «ловца удачи» возникло еще больше вопросов. Но ничего другого не оставалось, кроме как ждать, когда время предоставит доказательства того, что «ловец удачи» не зря рисковал и прошел через все это.
Наверняка архимаг запрятал свое предсказание в подсознание, ведь сделал его напрямую, а не зашифровал в катренах, [17] как Морвириари. Следовательно, полукровке стоило ожидать в будущем нечто вроде того, что чародеи называли дежавю.То есть, архимаг прятал все им предсказанное, чтобы память не помешала судьбе идти своим чередом, а в тот момент, когда предсказание начнет сбываться, у полукровки появится ощущение, что это уже было, или о происходящем он знал заранее.
17
Катрен (франц. quatrain, от quatre — четыре), четверостишие, отдельная строфа из четырёх строк.
Оставив дальнейшие размышления, так как чем больше Карнаж думал, тем быстрее возвращалась едва утихшая головная боль, он уселся на камень и принялся критически осматривать свой подпорченный восхождением по отвесной стене инвентарь, заодно вспомнив, что совсем забыл снять шипы с мысков сапог.
Когда полукровка заканчивал, вталкивая «когти» обратно в торбу, из леса выехал всадник.
Доспехи, перья, плащ, копье и верный гнедой конь — все как положено, настоящий рыцарь. Осадив своего скакуна, воин помедлил и обратился к полукровке, приветственно поднимая вверх руку в превосходной работы феларской латной перчатке.