Ловчие Удачи

Йенч Вацлав

Зойт мгновение приходил в себя, когда его пальцы надежно сжимали холодное железо вбитого в потолок крюка. Напротив висел Карнаж, вперив в него горящие золотом глаза:

— Не советую смотреть вниз. Достаточно того, что мы будем слышать!

Едва полукровка произнес это, как слух прорезало такое, что они до конца дней не забудут. Внизу разверзлась сущая самоубийственная мясорубка. Крысы с диким писком стремились к закрывающемуся одностороннему порталу, по дороге разбрасывая и убивая своих же собратьев и кидаясь в ненасытные «жевала» Бездны, перемалывающие их на частицы все убыстряющими вращение осколками. Шум нарастал, карабкаясь наверх от кишащей внизу массы по стенам и запрыгивая в уши висевших под потолком. Там

он начинал метаться в голове и разрывать душу кривыми когтями ужаса, едва утихшего после тоннеля, но снова подступающего к горлу.

— Когда же это кончится?! — воскликнул бледный, как смерть, Зойт.

— Кричи! — посоветовал Карнаж.

— Что?!

— Кричи, иначе сердце не выдержит!!!

Бойня у них под ногами достигла своего апогея, заполнив окружающее пространство запахом смерти. Стены тряслись. Белые прожилки то ярко вспыхивали, то гасли, погружая происходящее внизу в непроглядный мрак. Полукровка и ларониец висели друг напротив друга и орали, высвобождая ужас, оказавшийся донельзя заразительным. В висках туго пульсировала кровь. Оба доходили до края… Предела сознания, откуда можно и не вернуться назад. А Бездна там, внизу, стирала в порошок целые полчища крыс. Одних из самых живучих тварей на всем Материке. Грызуны стремились туда добровольно. И это они, что способны были выжить практически где угодно.

Прошло много времени, если оно вообще шло. Односторонний портал закрылся после того, как в залитом кровью и заваленном трупиками коридоре не осталось ни одного живого грызуна. Бледный свет снова спокойно сочился из прожилок в камне, порождая вокруг тоскливую серую мглу. Карнаж и Зойт спрыгнули вниз, поднялись по лестнице и сели на полу спина к спине, медленно приходя в себя. Колдун машинально потирал затекшие руки. «Ловец удачи» смотрел вниз. Там, у ступеней, по которым они не без труда поднялись, в крови плавали трупики крыс. Феникса уже не удивляло то, что вокруг стояла глухая, звенящая тишина, которую еще более подчеркивало их с Даэраном дыхание. Даже то, что кровь в коридоре постепенно впитывалась в пол и с тел мертвых грызунов слезала разодранная кожа, оголяя кости. Ему просто хотелось отсюда выбраться. Наверное, ничего в своей жизни он не желал так, как этого.

— Что будем делать? — шепотом спросил ларониец.

— Убираться отсюда, — фраза полукровки вызвала у обоих какой-то неровный, хриплый смех…

Часто приходилось останавливаться и переводить дыхание, так как, то ли казалось, то ли и впрямь вокруг царила невозможная духота. Они шли, сами не зная куда. «Ловец удачи» тащился за ларонийцем, попутно обещая себе при случае выпустить мэтру загробных дел Кассару кишки, если, конечно, они выберутся. Впрочем, в этом Феникс начинал сомневаться. Зойт вел куда-то, не проронив и слова за все то время, пока они бесплодно топтали многочисленные коридоры, напоминавшие какой-то дикий лабиринт. Проходы становились то уже, то непомерно расширялись. «Ловец удачи» и колдун преодолели немало винтовых лестниц, взбираясь на платформы к странным комнатам, перегороженным зарешеченными колодцами. Из них сквозь прутья поднимался холодный пар. Пока Даэран с недоумением проводил рукой над этим чудом Бездны, «ловец удачи» проверял прочность решетки и с ворчанием перебирался на другую сторону, ведь обойти не было никакой возможности.

Звуки продолжали то пропадать вовсе, то появляться, налетая всем скопом, словно долгожданный бриз. Они были разными. Иногда слишком разными, чтобы появиться в одном месте, а иногда хором схожести, врывались в уши, прогоняя звон тишины, и тогда почему-то становилось отчетливо слышно, как бьется сердце.

Зойт остановился, когда во второй раз увидел свисающую с низкого потолка цепь. Ту самую, которой его приковали за давнюю провинность в столичном узилище.

— Символ, — хрипло огласил он, словно приговор, и смиренно уселся перед цепью прямо на пол.

— Привал? —

не дожидаясь ответа, Карнаж бухнулся рядом.

— Это каземат для тела и рассудка, — Даэран многозначительно погремел цепью и растянулся на полу, подложив руки под голову.

— Замечательно! — сплюнул в сторону Феникс. — И как нам из него выбраться?

— Надо освободить разум и тело. Желательно, одновременно, — отозвался Зойт.

— Не понимаю…

— Так было написано в трудах Морвириари, за которыми мы ехали в Форпат.

— Может быть, удосужишься поделиться со мной? Я тоже знаю довольно много различных вещей связанных с магией.

Даэран рассмеялся и лукаво посмотрел на Карнажа.

— Это не магия, друг мой! — ларониец неожиданно вскочил на ноги и ударил кулаком по стене, — Это живая тварь!!! Она питается сознанием тех, кто сюда попадает. Словно пьяница, что осушит бутылку, а потом разобьет пустой сосуд! И если бы только сознание попадало в это «узилище», тогда бы задача была не столь велика. Но ведь и тело тоже вбирается Бездной, как залог, что сознание, которое по сути сильнее в чистом виде, не сможет сбежать в одиночку, а будет ослаблено, так как придется вызволять и физическую оболочку. Морвириари знал это. Мы с коллегами в Лароне смогли разобрать часть старинного шифра. Не без помощи драконов, конечно. Они подняли из покинутых подгорных чертогов темных эльфов обелиски с руническим текстом, в котором заключался смысл некоторых знаков, которые встретились нам во время перевода. Самое забавное, что руны оказались не из языка подгорного народа. Но, к сожалению, это все, что я могу сказать о Бездне, не считая того, что это постоянно действующая система, которая реагирует на изменения так называемого психического поля.

— Черт возьми, Зойт, даже я знаю, что «психическое поле» пока всего лишь теория и не больше! Кстати, весьма смахивающая на шарлатанство! — нахмурился Карнаж.

— Хорошо, как тогда иначе объяснить то, что в разных местах я натыкаюсь на одну и ту же цепь, которой меня приковывали? А ты, когда пытался запомнить какое-нибудь место, обязательно натыкался на него вновь. Будто ходили кругами, при этом, чем лучше оно запоминалось, тем быстрее мы к нему возвращались?!

— Зойт…

— Что?!

— Звуки… Они снова пропали. Совсем.

Даэран хлопнул в ладоши, но хлопка не последовало.

— Тогда почему мы слышим друг друга? — недоумевал колдун.

— Еще скажите, что это заслуга некоего «поля», — язвительно усмехнулся «ловец удачи».

Колдун опустился на пол возле Феникса и принялся нервно теребить ножны с ларонийским стилетом у себя на поясе. Полукровка тоже сидел и смотрел на стену. Не было ни отчаяния, ни страха, — вообще ничего, словно все эмоции куда-то провалились и не собирались возвращаться назад. «Ловец удачи» довольно долго смотрел на камень и белые прожилки в нем. Рука сама потянулась к шпаголому за поясом, и темноэльфийский клинок, извлеченный из ножен, начал карябать ровную поверхность кладки. Все упорнее и упорнее. Как одержимый, Карнаж пытался высечь из бездушного камня звук, словно искру из огнива. Даэран, недоумевая, смотрел за работой полукровки. Золотые глаза вперились в раздвоенный клинок, не останавливая ни на секунду свою странную и упорную работу. Вскоре колдун тоже присоединился к компаньону, и уже вместе они рвали пустоту и тишь, окутавшую их, словно саваном.

Vlos’Velve и ларонийский стилет на пару били и резали стену. Снова и снова руки толкали стальные лезвия, а те жалами вонзались, пытаясь добыть хоть каплю, хоть частицу звука… Они не заметили, как отвратительный скрежет, постепенно нарастая, вырывался из пут безмолвия и наполнял пространство вокруг них.

— Вот оно! За мной! — Даэран вскочил на ноги и побежал вниз по лестнице, открывшегося возле них вглубь лаза к центру чернеющей на дне воронки.

— Назад!!! — запоздало крикнул Феникс.