Ловчий грез
Шрифт:
– Нет...
– Валери изо всех сил пыталась сопротивляться. Однако трясущаяся рука непроизвольно поднялась вверх. Остро заточенное лезвие легонько коснулось горла девушки. Из глаз ее потекли слезы.
– Не надо, прошу...
– Я ничего не делаю, милая, - произнес Гипноз, поднимаясь.
– Ты сама все делаешь.
– Это не я! Нет, это не я!
– срывающимся голосом закричала Валери: - Это
– Ты знаешь, что делать.
– Не обращая внимания на ее слезы, безжалостно произнес брюнет.
Встав, он достал из верхнего шкафа коробку с кошачьим кормом и весь высыпал в миску для Зака, затем налил коту свежей воды. После чего покинул кухню, а потом, пройдя по коридору, вышел из квартиры и плотно закрыл за собой дверь.
***
На улице начинал постепенно накрапывать дождь. Злой ветер создавал волну мурашек, холод пробивал до дрожи. Древесная листва печально поникла под тяжестью капель. Занимавшаяся еще с утра непогода совершенно не волновала небольшую скорбную процессию. На старом кладбище собрались немногие: мать Валери, сестра, четверо коллег по работе, Сэм, несколько близких друзей со школы, а так же Мори, прибывший на инвалидной коляске и местный бородатый священник, на присутствии которого настояла родительница Валери. Мать и сестра не переставали утирать слезы, коллеги и друзья с грустью опустили глаза в землю, Сэм, не пытаясь сдержать чувств, рыдал в открытую, а Мори просто молчал. Со дня смерти Валери Сэм не мог найти себе места. Все и так знали его, как чересчур эмоционального человека, но чтоб настолько... Шеф, не переставая, винил во всем себя.
Мори разрывался от противоречивых чувств. Пока служитель церкви отпевал усопшую, рыжий не мог смотреть в его сторону. Черная ряса отчетливо напоминала ему кое-кого. Особенно, со спины. Естественно, это было связано с перенесенной травмой, которая не могла быть причиной не явиться на похороны. Парень надел свой лучший костюм, но зонтик взять забыл. И сейчас ему оставалось молча ждать окончания церемонии, но промокнуть он не боялся. Он ждал, пока все разойдутся, чтобы в полном одиночестве, как подобает, проститься с Валери. Никто не сказал ему о деталях смерти девушки. Однако рыжий прекрасно знал, кто это
Вскоре церемония подошла к концу. Гроб опустили в могилу и поспешно засыпали землей. Люди постепенно стали расходиться.
– Мори, пойдем. Ты ведь не собираешься продрогнуть?
– обратился к рыжему начальник агентства.
– Нет, Сэм. Я еще немного побуду здесь.
– Ответил парень, не оборачиваясь.
– Понимаю. Если вдруг захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.
Оставшись совершенно один, Мори подкатил каталку ближе к свежей могиле и зябко закутался в плед. Дождь заметно усилился. Парень неотрывно смотрел на надгробие, на котором значилось: "Валери Милчал Роуд". Далее шли даты рождения и смерти.
Мори хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Перед глазами плыло. Он до сих пор не мог поверить, что такое могло произойти с девушкой, к которой он испытывал столь сильную привязанность. За годы работы они успели породниться. Мори чувствовал себя так, словно лишился сестры.
Вдруг его коснулась чья-то тень. Подняв встревоженный взгляд вверх, парень увидел стоящего рядом священника. Мужчина, держа в руках черный зонт, закрыл парня от дождя. Выходит, он остался на кладбище не один. Раз так, может, стоит исповедаться?
Благодарно кивнув, Мори отвернулся и вновь посмотрел на надгробие. Сколько еще преступлений им предстояло раскрыть? Сколько преступников задержать? Сколько загадок и тайн раскрыть? Мори уже никогда не узнает ответа.
– Печально хоронить друзей, не так ли, сын мой?
– раздался вкрадчивый голос над головой. Мори невольно вздрогнул. Голос показался ему знакомым.
– Да, вы правы.
– Согласился Мори. Нет, просто послышалось. Сходство ему только померещилось. Он никогда не знал этого священника.
– Уж лучше хоронить врагов, ты согласен со мной?
Рыжий снова резко обернулся:
– Что, простите?
– Ты прекрасно слышал меня, сын мой. Священник снял накладную бороду и опять внимательно посмотрел на Мори. На парня взирали знакомые ярко-голубые глаза.