Ловцы фортуны
Шрифт:
— Миранда — личность, а не вещь. Ты думаешь о своей жертве, своей боли, а не о ней. Ты должен позволить ей ехать!
И тут Мэтью ощутил, как крыло воспоминаний скользнуло по его лицу. Он оказался в библиотеке на Парк-Лейн вместе с Джоном Кортом, где говорил ему: «Когда для меня настанет время позволить ей уехать, я молю Бога, чтоб я вспомнил, что сказал тебе сегодня!»
Мэтью со стоном закрыл лицо руками.
Миранда отплыла следующим пароходом в Кейптаун, в сопровождении одной лишь горничной. Мэтью, Лора и Дик, которому было сказано, что он должен подождать ответа на свое предложение,
Двухнедельное путешествие на борту лайнера «Юнион Кастл» утомило Миранду — ей не терпелось приступить к своей важной миссии. Но даже после столь малого времени без опеки отца девушка, которая сошла на берег в Столовой Бухте под хлещущим дождем и сильным норд-вестом, была уже не совсем той верной долгу дочерью, что отплывала из Саутгемптона. Впервые в жизни Миранда была предоставлена самой себе и, несмотря на любовь к отцу, наслаждалась чудесной свободой передвижений и чувств. Ей больше не нужно было постоянно оглядываться через плечо, сверяясь с его мнением на все, что она говорит и думает. Мэтью был за шесть тысяч миль отсюда и с каждым днем становился все дальше. Набираясь уверенности в себе, распрямляясь, упражняя ум и душу, Миранда чувствовала себя способной достичь любой цели.
На ее ждало разочарование. Когда представитель «Даймонд Компани» проводил ее в «Маунт Нельсон Отель», он сообщил, что следующий пароход до портов Юго-Западной Африки отправится из Кейптауна через девять дней, а до этого, несмотря на активные поиски, не найдено ни одного корабля, который доставил бы ее в Людерицбухт.
Миранда с недоверием повернулась к гавани, где толпились всевозможные суда — от маленьких рыбачьих и прогулочных лодок до китобоев, стройных яхт и шхун, и самых больших из всех — грузовых кораблей.
— Если я буду ждать десять дней, я опоздаю на инаугурацию мистера Элленбергера, и есть чрезвычайно важные причины, по каким я не хочу его обижать. Конечно, здесь должно быть другое судно, на котором я смогу отплыть!
Ее собеседник смутился.
— Есть несколько торговых кораблей, которые ходят к тем берегам, но предупреждаю вас, что все они грязные, неудобные и совершено не подходят такой леди, как вы, мисс Брайт.
Миранда догадалась, что причины неуверенности и колебаний этого человека в инструкциях, которые «Даймонд Компани» получила от Мэтью. Что ж, к черту их! Она не маленькая глухая девочка, нуждающаяся в покровительстве и защите, а дочь Мэтью Брайта, и будь все проклято, если она не докажет это! Миранда не привыкла обманывать, но удивительно, как легко она проявила в этом сноровку, как будто это всегда таилось в ее природе, вместе с другими свойствами характера Мэтью. Она невинно улыбнулась.
— Не стану притворяться, будто я не испытываю крайнего разочарования, но мне нужно провести переговоры с мистером Элленбергером, и я не могу себе позволить ими пренебречь.
Представитель Даймонд Компани явно вздохнул с облегчением.
— Я задержусь на время
Когда он ушел, выражение лица Миранды изменилось от наивности к решительности. Если повезет, ее следующий поступок поможет полностью усыпить подозрения «Даймонд Компани», пока она готовит альтернативное решение.
Она оделась к обеду в то самое золотое платье, что было на ней вечером, когда Дик Латимер сделал ей предложение. Как требовало ее положение в свете, она имела обширный гардероб, но не особенно интересовалась нарядами и старалась одеваться скромно, потому что хотела избежать излишнего к себе внимания. Однако, как любая женщина, она частенько совершала покупки под влиянием порыва, о чем потом жалела. Обозревая шкаф в спальне гостиничного номера, она обнаружила, что некоторые из этих ошибок были уложены горничной ей в дорогу, очевидно, в надежде, что когда-нибудь Миранда наберется смелости их одеть. Но не сегодня. Достаточным испытанием было уже и то, что она прошла в ресторан отеля и села за свободный столик. Она сознавала, что люди смотрят на нее, но считала, что они ее жалеют — молодая женщина обедает одна, — ибо она слишком много значения придавала своей глухоте, чтобы понять: это ее красота привлекает всеобщие взоры.
Поколебавшись, поскольку не привыкла есть одна на публике, Миранда заказала обед. Она потягивала вино, мучительно жалея, чего не подчинилась инстинкту и не заказала обед в номер, но сознавая, что должна выбраться из своей скорлупы и заговорить с посторонними, если хочет найти решение своего нынешнего затруднения. Она подняла глаза и обвела зал взглядом. Все столики были заняты, и клиентуру составляли элегантные щеголи, а не грубоватые «колонисты», как она ожидала. Рядом сидела компания мужчин в безупречных смокингах. Миранда мгновенно определила их статус холостяков и решила, что, поскольку развлечения в Кейптауне гораздо более ограничены по сравнению с Лондоном, они обедают вместе перед вечером за картами.
Затем она заметила, что один из этих мужчин пристально на нее смотрит, и замерла, узнав худое смуглое лицо и холодные серые глаза Рэйфа Деверилла.
Глава восемнадцатая
Рэйф пересек зал.
— Можно к вам присоединиться?
Миранда была слишком ошеломлена, чтобы возражать, и, кроме того, не желала устраивать публичных сцен. Она молча кивнула, и он подвинул себе стул.
— Что вы здесь делаете? — выдавила она наконец.
— Я живу в Кейптауне.
— Но… здесь! — и Миранда окинула взглядом изысканное великолепие зала гостиничного ресторана.
— А, вы имеете в виду, как я смею появляться в светских кругах, несмотря на… мое прошлое. Случилось так, что не все в Южной Африке подвержены влиянию лондонского света, но, если это сможем вас утешить, добавлю, что в высших кругах я не принят.
Ваши обстоятельства, капитан, никоим образом меня не волнуют. Эти сведения не утешают меня, но также, и не вызывают во мне симпатии к вам.
Рэйф рассмеялся.
— Симпатии? Господи Боже! Не считайте, будто я очень страдаю из-за того, что лишен возможности посещать приемы у генерал-губернатора! Он глядел на нее, гадая, сколько она знает, что помнят в Лондоне и сплетничает ли еще о нем общество. — Некоторые мои знакомые в Южной Африке не верят в распространяемые обо мне истории, — медленно произнес он, — но я думаю, что вы верите каждому слову. Или, скорее всего, юных леди защищают от неприглядных сторон жизни и вы просто не знаете всей истории.