Ловцы запретных желаний
Шрифт:
– …не передумал.
– Смотри сама не передумай, – усмехнулся он, глядя ей в глаза.
Не сдержавшись, она расхохоталась, показав сразу все зубы.
– Дерзишь?
– Я делаю то, чего тебе хочется. Давай же, сделай то, чего хочется мне.
Алина оборвала смех и подалась вперед, к нему. Глаза ее горели.
– Ты считаешь, мне нужна твоя дерзость?
– Конечно, – невозмутимо подтвердил он.
– Не покорность?
– Ни в коем случае.
Комната на верхнем ярусе башни, прекрасная госпожа и пленник, имевший неосторожность возбудить в ней желание. Глядя друг другу в глаза, они думали об одном и том же. Замусоленный сюжет. Поиграем, дорогая?
Да, он готов. Знать бы еще почему. Насколько искренне его согласие? Он не поднял ее на смех в парке…
Протянув руку, она коснулась его волос. Они были чуть влажными у корней, что еще больше ее взволновало. Если задать вопрос в лоб, скажет ли он правду? Мужчина намного старше, мужчина с прошлым. Не исключено, что, глядя на нее сейчас, он видит всего лишь очередное молодое тело, а к телу, к сожалению, приделана голова, которую надо развлекать. Сюда бы детектор лжи. Как вообще люди принимают это проклятое решение – верить или не верить?
– Страшно? – спросил Константин.
Опять он первым сделал шаг навстречу.
– Да. А тебе?
– Конечно.
– И что же нам теперь…
Улыбка, раздвинувшая его губы, была почти угрожающей, хотя еще минуту назад Алине вряд ли удалось бы вообразить угрожающую улыбку.
– Продолжать!
Ей стало жарко. И еще более страшно, чем раньше.
– Ну, хорошо. – Она перевела дыхание, все еще думая о том, что он видит перед собой. – На чем мы остановились?
– Я тебя разозлил.
– Там или здесь?
– В обоих измерениях. Ты пригрозила мне расправой. Но я предупредил, что если ты свою угрозу осуществишь, твоя зависимость от меня станет еще более сильной. А если не осуществишь, непреодолимой.
– Почему? – спросила Алина. И повторила более требовательно, опасаясь, что он не ответит: – Почему?
– Потому что я очутился в пространстве твоей фантазии. И пока я там…
– Как же я отреагировала?
– Ты спросила, какой вариант наиболее предпочтителен для меня. Я ответил, что первый.
– Правда?
– Да. Я любопытен. – Выражение его лица изменилось, улыбка стала не только вызывающей, но и чуть отрешенной, с легким налетом безумия, как будто он решил вот прямо сейчас пойти в штыковую атаку. – Мне очень хотелось знать, что ты придумаешь, дорогая.
Она думала. Думала, думала, думала. Но ничего толкового, к стыду своему, придумать не могла. Ей мешал не только страх перед возможной реакцией Константина – его сочувственной или снисходительной усмешкой, мыслями о наивности или неловкости новой подруги, которых он мог и не высказать вслух, – но и страх перед собственной реакцией, которую она не могла предугадать. Вдруг воплощение ее фантазий в действительность разрушит все волшебство?
– Я не… Костя…
Он не стал дожидаться объяснений почему «не». Красивым движением, упругим и плавным, поднялся с колен и бросился на кровать так, как бросаются в воду. Увлек ее за собой. Повалил. Прямо над собой она увидела его лицо с широко раскрытыми глазами.
– Поскольку тебя хватило только на угрозы, госпожа моя, пришлось мне, пленнику, заняться вплотную осуществлением твоих желаний. Говоришь, я их возбудил? Эти желания. Получу ли я свободу, если их удовлетворю? – Он говорил быстро, сквозь зубы, и одновременно стаскивал с нее одежду. – Очевидно, нет. Ведь тебе захочется повторения. Я в ловушке. Проявив себя как плохой любовник, я вызову твое презрение и, безусловно, упаду в собственных глазах, а проявив себя как любовник хороший, навсегда останусь твоим пленником.
Пауза. Задержка дыхания. Рывок навстречу друг другу, падение друг в друга, словно в танце.
И… смотри.
Вереница образов на белом экране-потолке: дракон, обнимающий женщину в могиле… два сражающихся зверя… царь, растворяющийся в воде…
Mysterium coniunctionis. [2]
Она видит себя распростертой на простом квадратном, застеленном коричневым шерстяным пледом, ложе, где проводит свои ночи пленник. Ее богатые одежды небрежно сброшены на каменный пол. Матово поблескивающими
2
Таинство воссоединения (лат.). Дракон, обнимающий женщину в могиле, два сражающихся зверя и царь, растворяющийся в воде – символы конъюнкции.
Мужчина, подчинившийся женщине… Нет, не так. Мужчина, подчинившийся – все равно кому, женщине или другому мужчине, – из страха за свою шкуру, не вызвал бы у нее ничего, кроме презрения. Мужчина, не подчинившийся, отказавшийся наотрез выполнять требования тюремщиков, возможно, вызвал бы у нее уважение, но ситуация оказалась бы тупиковой. Значит, ей хотелось, чтобы он подчинился и в то же время не подчинился – создал видимость подчинения…
Восьмигранное в плане помещение с высоким потолком. Повсюду камень, дерево, искусно выделанные волчьи и медвежьи шкуры. Свечи, горящие в канделябрах. Книги. Бумага, чернила и перья для письма. Он знатный человек, ее пленник, поэтому она распорядилась, чтобы его устроили со всеми удобствами. Но если понадобится, она без колебаний отдаст другое распоряжение, и лорд – как его? – лорд… хм… пожалеет о дне, когда появился на свет.
Лорд Ройг.
Да. Карстен, сын Ройга. Откуда пришло это имя?
В ее голове сомкнулись и защелкнулись с мелодичным звоном фрагменты цепочки. Ее давний сон – сон девочки-подростка, – который был таким ярким, таким связным, что, проснувшись, она не поленилась его записать. А потом… потом начались чудеса. Сон возвращался, серия за серией, знакомые лица выступали из тьмы, в ушах звучали знакомые голоса.
Алина покупала в ближайшем магазине канцтоваров чертежную бумагу формата А4 и рисовала простыми карандашами дворец правителя далекого государства Матанг с громадными приемными, пиршественными и танцевальными залами, с широкими лестницами и мраморными балюстрадами, со спальнями знати и туалетными комнатами, обставленными роскошной мебелью из ценных пород дерева в окружении зеркал. Крепостные стены и рвы, подъемные мосты, сторожевые башни… булыжные мостовые в центре древнего города… каменные дома купцов неподалеку от рынка, лачуги бедноты на окраине. И опять дворец: тенистые аллеи парка, причудливые фонтаны, изящные вазоны с живыми цветами в беседках и на балконах. Люди? Да, конечно. Придворные дамы в длинных платьях с диадемами на головах… рыцари, вооруженные мечами и шпагами… всадники в кольчугах и шлемах, ловко сидящие на горячих скакунах… торговцы и попрошайки… матросы и слуги… и наконец она – она сама! – прекрасная и гордая наследница престола. Сначала наследница, потом правительница.
Свою вторую жизнь, которая на определенном этапе стала казаться даже более настоящей, чем первая, Алина благоразумно держала в секрете. В этом фантазийном мире, частично выплескивающемся на бумагу, происходили великие события – извергались дремавшие столетиями вулканы, осваивались новые земли, велись захватнические и освободительные войны, разрушались и отстраивались города, рождались и умирали герои, – в привычной же, обыденной реальности проходил один скучный день. Или два. Или три.
Однажды учительница русского языка и литературы, по совместительству классная руководительница, дала классу задание: написать сочинение на свободную тему. В конце урока все сочинения были собраны, а через пару дней некоторые зачитаны вслух. Алина написала про экскурсию по пещерам Крыма, где летом побывала с родителями. А одна девочка – тихая, невзрачная «хорошистка», – написала про свой вымышленный мир. Оказывается, у нее тоже был такой. И в этом мире жил и совершал подвиги благородный рыцарь, не очень похожий на того, который являлся Алине, но тоже рыцарь и тоже благородный.