Ловец душ и навья невеста
Шрифт:
— Кодекс ловцов? — повторила Карна.
Аббатиса посмотрела ей в глаза, лицо такое честное, что сразу ясно — врет, и кивнула. Правую руку Августина спрятала под стол, и Рихард готов был поклясться, что она скрестила пальцы по старой наивной привычке — вроде как это не ложь, а лишь шутка.
— Но я не хочу, чтобы он знал, кто я, — воскликнула Карна. — Пойдут сплетни, слухи…
— Так и не говорите, — пожала женщина плечами, снова возвращаясь к бумагам.
— Но он спросит — почему я устраиваюсь на работу.
— Соврите
Пульс под его пальцами забился как бешеный, и Рихард, опомнившись, вышел из воспоминания.
Карна сидела несколько мгновений неподвижно, как статуя, зрачки расширились, затопив всю радужную оболочку, на лбу выступила испарина.
Он быстро поднялся, подошел к ней и, склонившись, похлопал по щекам, потер плечи, встряхнул.
Карна моргнула, зрачки быстро сузились в крохотные точки. А потом она замахнулась и влепила ему пощечину.
— Неплохой удар для монашки, — произнес он, потирая саднящую щеку. — Вторую щеку подставлять не буду, и не проси.
Она вскочила и ткнула ему пальцем в грудь.
— Ты не имел права этого делать!
— О, я ни о чем не жалею.
— Это мое личное дело!
— Почему это? Я должен был узнать, что тобой движет. Ты врала при приеме на работу, Карна, — упрекнул он ее. — Ловцы — люди исключительной смелости и душевной силы… Где-то я уже слышал эти слова. Но монастырь… Карна, что у тебя произошло? Ты овдовела, так?
— Тебя это не касается, — заявила она. — И ты больше не будешь влезать мне в голову!
— Это основное, что мне от тебя надо — твои воспоминания, — возразил он. — Без них ты мне вообще не сдалась. Бедная Августина… — он рассмеялся. — Ты, наверное, первая женщина, которая пришла требовать пострига в таком безапелляционном тоне. Смирение? Послушание? Нет, не слышала. Привыкла, что перед тобой бегают, угождают, исполняют все желания…
— Верно, — не стала она спорить. — И ты тоже исполнишь мои требования, если хочешь, чтобы я осталась.
— Я весь внимание, — он снова опустился на стул и, сложив руки на груди, уставился на Карну.
Она села напротив, гипнотизируя его взглядом. Так и хотелось окунуться в ее глаза снова, но он и так пробыл там слишком долго. Продолжительность надо увеличивать постепенно.
— Первое — я буду сама выбирать воспоминания, — сказала Карна.
— Ты не знаешь, что именно мне надо, — возразил Рихард.
— Ты
— Я и так узнал достаточно, — пожал он плечами. — Высшее общество — это и Уго понял. Вдова, так? Решила поиграть в трагедию, вместо того, чтобы жить дальше, как делают тысячи других женщин. Эгоистка, инфантилка и обманщица. Из тебя получится отвратительная монашка.
— А ты… — она прищурила глаза и наклонилась над столом. — Моральный дегенерат. Но знаешь что? Ты будешь выполнять свою работу на все сто процентов, а я за этим прослежу. Пока я здесь, ты убьешь столько навок, сколько возможно. А потом пройдешь эту проверку, а я уйду в монастырь.
— То есть я еще и плохо работаю? — насмешливо уточнил он.
— Аббатиса так не считает. Но я уже успела убедиться, что она в тебе сильно ошибалась. Так что, ты согласен на мои условия?
Рихард потер подбородок — совсем как Августина в воспоминании.
— А если еще раз влезешь в мою голову без спроса, — сказала Карна ледяным тоном, — я собираю вещи и ухожу.
— А поторговаться? — спросил он. — Вдруг это будет вопрос жизни и смерти?
— Ты же лучший ловец, — язвительно напомнила она. — Выкарабкаешься.
— Ладно, — кивнул он и, протянув руку, накрыл ею ладонь Карны. — По рукам.
— И сейчас я отправлюсь с тобой, — категорично напомнила она, выдернув свою ладонь. — Посмотрю, так ли ты хорош.
— Карна, правда, тебе не стоит туда идти. Тем более, сначала мне надо зайти кое-куда… за реквизитом…
— Тем лучше. Увижу, можно ли занести это в расходы и по какой статье учета.
— Прекрасно, — усмехнулся Рихард. — Тогда иди, собирайся. Солнце давно село.
Карна поднялась и, кивнув ему свысока, вышла из кухни.
Рихард закинул руки за голову и потянулся. Во всем теле была легкость, словно он только что принял освежающий душ. Увидеть Авгутину оказалось приятно. В воспоминании Карны она выглядела неплохо, несмотря на седину. Пять лет он ее не навещал — прозвучало как упрек. Что если Августина предполагала, что он увидит это воспоминание? И те слова — о том, что монастырь — не путь для Карны, что ей нужна его помощь — предназначались ему?
Потянувшись еще раз, он встал со стула. Грязная посуда осталась в раковине, Грета помоет. Кастрюля внутри была испачкана остатками рагу, а вот крышка отличалась абсолютной чистотой. А ведь рагу готовится долго, осталась бы накипь. Рихард провел пальцем по стенке кастрюли, собирая остатки соуса, и облизал. Вкусно.
Засучив рукава, он открыл дверцу шкафчика под умывальником и вынул мусорное ведро. Овощных очистков, как он и предполагал, не обнаружилось. Зато нашелся скомканный фирменный пакет с витиеватой надписью «Золотой гусь» и изображением упитанной птицы. Рихард свернул его, бросил назад в ведро и пошел в гостиную.