Ловец снов (Том 2)
Шрифт:
Рассеиваясь, огни оставляли колонии грибка, или спорыньи, или черт его знает, как оно называлось. То же самое можно сказать и о самих инопланетянах. Те, которые остались, собирались вокруг корабля, как пассажиры у сломавшегося автобуса, и ныли, что они не заражены, il n'y a pas d infection id, слава тебе Господи, можно вздохнуть спокойно. Но едва эта штука попадала на тебя, ты, вероятнее всего, как это выразился Оуэн, "спекался". Конечно, точно еще ничего не известно, пока слишком рано говорить о чем-то определенном, но они вправе
– Где-то порядка сотни.
– Что еще нам неизвестно? Кто-нибудь имеет представление?
Курц отмахнулся. Откуда ему знать? Право знать - не его сфера. И не парней, приглашенных на эту веселую вечеринку перед Днем благодарения.
– Как по-вашему, выжившие - это команда?– допытывался Андерхилл.
– Неизвестно. Может, и нет. Чересчур много для команды, недостаточно для колонистов и слишком мало для ударных частей.
– А что еще творится там, наверху? Ведь есть же что-то еще, так?
– Настолько уверен в этом?
– Да.
– Почему?
– Интуиция, - пожал плечами Андерхилл.
– Ошибаешься, - мягко поправил Курц.– Не интуиция. Телепатия.– Ты это о чем?!
– Невысокого уровня, разумеется, но сомнений никаких быть не может. Человек ощущает нечто, чему первое время не может подобрать ни названия, ни объяснения. Но через несколько часов способность проявляется в полной мере. Наши серые друзья, похоже, разносят эту болезнь, как проклятый грибок.
– Мать твою, - прошептал Оуэн.
Курц ничего не ответил, спокойно наблюдая за Андерхиллом. Он любил наблюдать за погруженными в раздумья людьми, при условии, что они в самом деле умеют мыслить, но тут было кое-что другое: он слышал мысли Оуэна слабый, но отчетливый звук, подобный шороху океана в морской раковине.
– Грибок быстро гибнет в окружающей среде, - проговорил наконец Оуэн.– На них она тоже плохо действует. Как насчет экстрасенсорного восприятия?
– Об этом пока еще слишком рано говорить. Но если эта способность остается навсегда, мало того, распространится за пределы того отстойника, где мы сейчас находимся, ситуация в корне изменится. Вы, разумеется, это понимаете?
Андерхилл понимал.
– Невероятно, - сказал он.
– Я думаю о машине, - внезапно бросил Курц.– О какой машине я думаю?
Оуэн вскинул на него глаза, очевидно, пытаясь решить, не шутит ли собеседник. Но увидев, что Курц вполне серьезен, потряс головой.
– Откуда мне...– И осекся.– "Фиат".
– На самом деле "феррари", но это не важно. Я думаю о мороженом.., какой сорт?
– Фисташковое, - сказал Оуэн.
– В точку.
Помолчав немного, Оуэн нерешительно спросил Куpца, может ли тот назвать имя его брата.
– Келлог, - не задумываясь, ответил Курц.– Господи, Оуэн, что за имя для мальчишки?!
–
– Представляете, в какой заднице окажутся устроители "Риска" и "Кто хочет стать миллионером", если эта штука распространится по всей стране?
За стеной раздался выстрел, потом - вопль.
– Вы не смели этого делать!– кричал кто-то голосом, полным страха и возмущения.– Не смели!
Они подождали, но все было тихо.
– Подтвержденное количество тел серых человечков - восемьдесят один, сказал Курц.– Возможно, их больше. Как только они падают вниз, немедленно начинают разлагаться. Не остается ничего, кроме слизи.., а после - грибка.
– По всей Зоне? Курц покачал головой.
– Представьте клин, указывающий на восток. Тупой конец - Блю-Бой. Мы находимся примерно в середине клина. К востоку отсюда шатаются еще несколько нелегальных иммигрантов из фракции "серых". Сигнальные огни в основном появляются в зоне клина. Инопланетный Дорожный Патруль.
– Это все нужно поджарить?– спросил Оуэн.– Не только серых человечков, корабль и сигнальные огни, но и всю чертову местность?!
– Я не готов говорить об этом сейчас, - сказал Курц. Еще бы, подумал Оуэн, конечно, не готов. И тут же спохватился: что, если Курц прочтет его мысли? Трудно сказать, что кроется за этими тусклыми глазами.
– Могу сообщить только, что мы собираемся уничтожить остальных серых человечков. Ваши, и только ваши, люди составят команды боевых вертолетов. Ваши позывные: Блю-Бой-Лидер. Ясно?
– Да, сэр.
Курц не стал его поправлять. В данном контексте, учитывая очевидное отвращение Андерхилла к порученной миссии, обращение "сэр", возможно, не так уж и плохо.
– Я Блю-один. Оуэн кивнул.
Курц поднялся и вынул карманные часы. Стрелки стояли на цифре "двенадцать".
– Скрыть все это не удастся, - сказал Андерхилл.– В Зоне слишком много американских граждан. Сколько этих.., этих имплантантов?
Курц едва не улыбнулся. Ах да, хорьки. Довольно большое количество, с годами все увеличивающееся. Андерхилл не знал этого, но Курц знал. Гнусные твари! Но в положении босса есть одно преимущество: если не хочешь, можно не отвечать на вопросы.
– Все, что будет потом, - проблема психушников, - бросил он.– Наша работа - реагировать на то, что конкретные люди - голос одного, возможно, записан у вас на пленке - определили как явную и реальную угрозу населению Соединенных Штатов. Понятно, солдат?
Андерхилл посмотрел в эти тусклые глаза и отвел взгляд.
– И вот еще что, - добавил Курц.– Помните пауку?
– Ирландского коня-призрака?
– Что-то в этом роде. Когда дело доходит до кляч, знайте, эта - моя. И всегда была моей. Кое-кто в Боснии видел, как вы скакали на моей пауке. Верно?