Ловец снов
Шрифт:
В сущности, ей было плевать, даже если студенты узнают о проведенной ею с Джисоном ночи, но Сан боялась, что грязные слухи могут дойти до профессора Пака. В его глазах хотелось выглядеть лучше, чем она была на самом деле.
– Готово, – парень нажал несколько клавиш и повернулся к большому экрану на стене.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Сан и, видя, что Джисон не собирается уходить, повела рукой в сторону сидящих студентов. – Можешь вернуться на свое место.
Парень как-то недобро усмехнулся и нехотя пошел на свое место.
Сан проследила за ним, чтобы знать, куда лучше не смотреть во время лекции. Студенты шуршали и
– Доброе утро, – Сан вышла из-за кафедры. Руки вдоль туловища, никаких закрытых поз. Голова поднята, уверенный взгляд. – Меня зовут Ким Сан, я буду временно замещать профессора Квон Доёна.
По аудитории опять пролетел шепоток. Боковым зрением Сан заметила, что Джисон вальяжно откинулся на спинку стула. Показывает свое пренебрежение?
– Первое, что я хочу у вас спросить: что бы вы сделали, если бы знали, что завтра умрете?
Она щелкнула пультом, и на экране появилось фото грубо сколоченного деревянного ящика квадратной формы. Студенты недоуменно переглянулись между собой, не понимая, чем вызван такой странный вопрос.
– Не стесняйтесь, я понимаю, что многие хотели бы напиться до беспамятства в последний раз или оторваться в клубе с какой-нибудь красоткой. Это нормально.
Со стороны Джисона послышался едкий смешок.
– Ну, я бы так и сделал, – негромко сказал он, и Сан вынуждена была посмотреть на него. В его глазах таилась угроза и желание мелкой мести. Она понимающе улыбнулась.
– Обычные человеческие желания, в них нет ничего плохого. У кого еще какие варианты?
– Я бы провела этот день с родными, – робко ответила девушка с первого ряда.
– Фу, как стремно, ты что, монашка? – прокомментировал лопоухий парень позади нее.
– Я бы уехала в горы, чтобы последний раз полюбоваться закатом…
– А я бы отомстил всем, кто меня бесил…
Версии и желания множились, аудитория расшевелилась, с упоением представляя все, что могла бы сделать, когда нечего терять.
– Отлично! – Сан слегка повысила голос, пресекая дальнейшие обсуждения, плавно перетекающие в футуристические фантазии. – Вас объединяет одно: у вас есть выбор. А у принца Садо его не было. Потому что король Ёнджо, его родной отец, на восемь дней запер его в деревянном ящике посреди дворцовой площади. И принц, чье имя еще при жизни обросло чудовищными слухами о злодеяниях, на которые его толкало безумие, умер от обезвоживания. Но так ли все однозначно на самом деле? Возможно, кто-то просто хотел избавиться от умного и дальновидного политика, который вел страну в направлении, которое было не выгодно существующей тогда власти…
Сан провела отличное занятие. Она натолкнула студентов на мысли о том, что многие факты в истории совсем не такие, какими кажутся. Ей удалось по-настоящему заинтересовать их, и к середине лекции даже Джисон внимательно слушал. Правда, мстительный огонек из его глаз не исчез, а словно затаился до поры до времени.
Попрощавшись со студентами, Сан вышла из аудитории, очень довольная собой. Все прошло именно так, как она запланировала, если не считать маленький неприятный нюанс в виде Джисона. Но и он ее не очень тревожил, потому что по большому счету ей были безразличны сплетни. А доказательств их единичной связи у мальчишки не было.
Проведя еще три лекции на
Приложение оповестило, что машина прибыла на место, и Сан посмотрела на карту, пытаясь понять, где ее ждет водитель. Нужно было выйти за территорию университета и пройти еще метров сто до парковки.
Поморщившись от боли в ногах, она выпрямила спину и сжала зубы, чтобы на лице не отразился физический дискомфорт. Все-таки Хери, наверное, права насчет ее гардероба, и каблуки ей уже не по возрасту. Обогнув корпус, она приблизилась к комнате для курения, из-за стеклянных дверей которой доносился гогот и обрывки фраз:
– Видели новую преподшу?
– Огонь! Я бы изучил с ней историю индивидуально…
– Да-а, задница у нее аппетитная… Когда она спросила про последний день, так и подмывало сказать, что провел бы его с ней в постели…
Сан замедлила шаг, с интересом прислушиваясь к разговору.
– Губу закатай, умник, – услышала она знакомый голос, в котором узнала Джисона. – Не твоего полета птица.
– Твоего, что ли?
– Видели, как он подорвался помогать ей подключать ноут? – заржал кто-то. – Телефончик спросил?
Сан ухмыльнулась и решительно открыла дверь курилки. Внутри было так дымно, что она едва разглядела Джисона, который повернул голову и посмотрел прямо на нее.
– Привет, мальчики, – мило улыбнулась она, наслаждаясь обескураженным видом парней, застывших с сигаретами в пальцах. – Извините, что прерываю, просто хотела уточнить: мне нравятся более опытные и взрослые мужчины. Но за комплимент спасибо, задница у меня действительно классная.
Отсалютовав студентам, она продолжила путь на парковку, тихонько посмеиваясь про себя. Стоило, конечно, промолчать, собственно, ей и дела не было до того, что о ней говорят и думают. Но хотелось подшутить над сопляками, возомнившими себя великими соблазнителями.
Сан вернулась домой уставшая, но очень довольная собой. Она попробовала новое для себя дело, и оно ей понравилось. Понравились заинтересованные взгляды студентов, которые оценили ее знания и интеллект, понравилось, что она завладела вниманием молодой аудитории, которая оторвалась ради нее от своих гаджетов и впитывала каждое слово. В общем, это был успех.
Она взял книгу, зажгла аромасвечи и легла в кровать. «Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году» – нашумевший роман, написанный Те Нэм Джу в две тысячи шестнадцатом году, попал в руки Сан только сейчас. Она с интересом погрузилась в чтение, вспоминая восьмидесятые годы, когда вернулась в Корею из Штатов в надежде, что патриархальные традиции в корейском обществе перестали управлять людьми и страной. Сан прекрасно помнила, как тяжело ей было получить работу, когда предпочтение всегда отдавали мужчине, даже если на руках у тебя диплом Сеульского университета с отличием, а у него только член в штанах, который почему-то решает все. После свободной Америки Сан долго не могла привыкнуть к тому, что в родной стране она лишь человек второго сорта. Закостенелое сознание людей всегда будет безнадежно отставать от стремительно меняющегося мира. Потребуются сотни лет, прежде чем все, о чем говорилось в этой книге, и все, что на себе испытала Сан, станет казаться такими же дикими пережитками прошлого, как европейская инквизиция.