Ловец теней
Шрифт:
Взгляд пронзительных, неожиданно молодых и пытливых глаз остановился на Глебе. Старик протянул костлявую руку, указывая на него и…
Глеб моргнул, и видение исчезло.
– Яков Вилимович, – прошептал парень, ничуть не сомневаясь, кого сейчас узрел. Да и гордые, как у хищной птицы, черты морщинистого лица не забудет никто из тех, кто когда-либо видел портрет Якова Брюса.
Глебу уже не раз случалось видеть прошлое, но всякий раз это было подобно удару молнии.
Парень потер переносицу и обернулся. И тут подумал, что по-прежнему находится где-то в прошлом, потому что навстречу
На ней были синие джинсы и тонкая ветровка, рыжие волосы девушки свободно рассыпались по плечам и сверкали на солнце расплавленным золотом.
Не доходя нескольких шагов, девушка остановилась.
– Ольга? – тихо произнес Глеб, словно боясь, что от звука человеческого голоса видение исчезнет.
Она заправила прядь волос за ухо.
– Привет, Глеб. Я хотела бы увидеть Яна. Не подскажешь, как его найти? – спросила Ольга так спокойно, словно каждое ее слово не вколачивало в его сердце огненный гвоздь.
– Ну да, конечно, Яна, – отозвался он, стараясь сохранить на лице то же бесстрастное выражение. – Ты найдешь его в его комнате. Вон тот корпус, – Глеб махнул рукой, указывая на желтый флигель, где они остановились. – Он не выходил к завтраку. Думаю, еще спит.
– Понятно. – Она переступила с ноги на ногу, видимо, не зная, о чем дальше говорить.
Глеб тоже молчал, разглядывая растрескавшиеся ступени.
– Глеб! – вдруг позвала Ольга. – Понимаешь, я обещала отцу, что между нами все будет кончено. Ты не представляешь…
– Не надо! – Он натянуто улыбнулся. – Пожалуйста, только не оправдывайся, только не пытайся объяснить что-либо… Еще увидимся.
Он пошел прочь, спиной чувствуя ее обжигающий взгляд.
Как же глупо! Как нереально глупо все вышло!..
В окно яростно светило солнце. Ян широко зевнул и покосился на часы. Полдень – прекрасное время для подъема, тем более что, судя по вчерашнему дню, Яну вовсе не грозило стать фанатом местной санаторской диетической кухни, а поэтому о завтраке можно было забыть без сожалений.
Зазвонил телефон. Парень взглянул на экран и поморщился, но все же принял вызов.
– Уже не спишь? – послышался бодрый отцовский голос.
Отец звонил, чтобы исполнить свой родительский долг и узнать, все ли в порядке с непутевым сыном, паршивой овцой их благочинного семейного стада.
– Если бы и спал, ты бы все равно меня разбудил, – отозвался Ян и отвернулся от окна, от немилосердно бьющего в глаза солнца. – Прими отчет: со мной все в порядке – за ум не взялся, валяю дурака и бездарно прожигаю свою жизнь. В общем, в мире есть стабильность, а небо еще не рухнуло на землю.
– Мог бы разговаривать со мной и полюбезнее, – сухо ответил отец.
– Зачем же? У тебя полно подчиненных. Когда тебе захочется, чтобы перед тобой повиляли хвостом, позвонишь кому-то из них. Или Косте. – Ян, прижимая трубку плечом, принялся натягивать на себя черные джинсы, но, разумеется, уронил аппарат.
Весьма своевременно, потому что, подняв его, застал только заключительную часть отцовского выговора.
– …именно ему я и оставлю все деньги, – грозно закончил отец.
Контекст и без этого оказался вполне понятен. Костя, двоюродный брат и ровесник Яна,
Ян на дух не переносил двоюродного брата, тем более зная, что Костя – вовсе не такой ангел, каким стремится казаться.
– Очень рад за Костю, – ответил он в трубку. – Уверен, от таких головокружительных перспектив братец удвоит свои старания, а ты сможешь сэкономить на чистке ботинок – ради карьеры и денег он вылижет тебе их языком.
– Ты – наше наказание. Мое и твоей бедной матери! – последовала финальная реплика – и отбой.
Парень швырнул мобильник на незаправленную кровать и тихо выругался. Когда-то Яну хотелось быть идеальным сыном, но в отличие от того же Кости он просто не мог притворяться. Ну не идеален он – что тут попишешь?
Натянув толстовку с принтом, изображающим череп, Ян вышел из комнаты. После разговора настроение оказалось безнадежно испорчено.
– Доброе утро! – У окна в коридоре стояла Мария – опять в своем рабоче-пасторальном облачении – и улыбалась Яну, словно вчера не выскакивала на него из кустов и уж точно не хватала за горло.
– И тебе не болеть, – хмуро бросил он. – Чего-то нужно?
– Я хочу извиниться. За вчерашнее. – Девушка шагнула к нему и просительно заглянула в глаза. – Понимаешь, сюда уже приезжали какие-то то ли сатанисты, то ли еще кто, они даже ритуал какой-то устроить хотели, чтобы вызвать дух Якова Вилимовича…
– А сейчас ты посмотрела на мой балахон и поняла, что трагически ошибалась, а я вовсе не из их числа? – уточнил Ян, с любопытством разглядывая Машу. – Просто-таки глаз-алмаз!
Девушка смутилась и опустила глаза под его пристальным взглядом.
– Я извинилась, – тихо произнесла она, – ты не такой, каким хочешь казаться.
– Ага, – Ян хмыкнул, – а на самом деле я белый и пушистый, как северный песец или банковский курьер с большими карьерными перспективами.
Маша сочла эту фразу приглашением к перемирию, поэтому вновь воспряла духом.
– Ты пропустил завтрак, и я захватила для тебя бутерброды. – Она метнулась обратно к окну и жестом фокусника достала накрытую белой салфеточкой тарелку. – А то будешь голодным ходить…
– Какая забота! У вас тут, однако, сервис получше, чем в иных пятизвездочных отелях, – прокомментировал Ян, но взял тарелку. Из-под салфетки аппетитно пахло копченой колбасой, которой, учитывая профиль заведения, в этом санатории никак быть не могло.
– Приятного аппетита! – Маша отказывалась замечать иронию, и на миг Яна даже посетили сомнения. А что, если она действительно такая дурочка, какой хочет казаться?…