Ловец тумана

Игнатьев Сергей

– Здравствуй, Жанночка, – кивнул Мурин. – Вижу, ты пришла пораньше, отлично. Сева, познакомься, это Вегард, наш ведущий специалист… А это Гелена, она у нас отвечает за кадры. Они введут вас в курс дела. Сам я, к сожалению, должен ехать, как бы ни хотелось самому все вам тут показать и рассказать. Неотложные дела, форс-мажор… Надеюсь, ребята, скоро увидимся!

11

Вегард, несмотря на свой усталый и равнодушный вид, оказался довольно симпатичным малым. Он увел Севу

в уютный кабинет, столь щедро украшенный растениями, что напоминал скорее небольшую оранжерею, усадил в мягкое кресло и предложил заполнить пару стандартных форм.

Вопросы, встретившиеся в них Севе, вызывали порой некоторое недоумение. К примеру, будущих участников муринского проекта, сама суть которого пока еще не до конца открылась Севе, спрашивали, не страдают ли они «морской болезнью», имеют ли опыт работы с картами Таро и не случалось ли им выигрывать в лотерею. Отчего-то интересовались, имеются ли в теле соискателя металлические протезы – пластины, штифты, болты, спицы и зубные пломбы. В целом эти вопросы не выходили за рамки рутинных опросников, которые приходилось пачками заполнять после окончания института, в ту памятную пору, когда Сева пытался определиться со своим будущим трудоустройством.

После заполнения форм Вегард немного поболтал с Севой насчет его нынешнего места работы, судя по всему, пытаясь аккуратно выяснить, сколь велика скрытая в нем тяга к кардинальным карьерным переменам. Сева в ответ деликатно дал понять, что проектом, о котором увлекательно, но туманно поведал ему Мурин еще в «Кофейнице», конечно, весьма заинтересован, но своей нынешней работой в целом доволен, и вообще хотелось бы узнать подробностей, а там, как говорится, поглядим.

Вегард кивнул, соглашаясь, и тему более не поднимал.

Последовала еще парочка письменных тестов, на этот раз предлагалось выбрать «свой» цвет из предложенного радужного спектра; затем выбрать наиболее понравившуюся фигуру из пары десятков разбросанных по листу кругов, звезд, спиралей и тетраэдров; после чего последовали роршаховские кляксы.

Муринский «ведущий специалист», ознакомившись с результатами тестирования, остался как будто доволен.

Севе сообщили, что с ним свяжутся завтра-послезавтра. Судя по всему, он прошел.

«Смартфон куплю, – подумал Сева, выходя к лифтам в сопровождении Вегарда. – Навороченный какой-нибудь… «Растения против зомби» качну! А то надоело уже эти строительные блоки укладывать, вон до самого Сатурна достраиваю – а оно каждый раз рассыпается, сколько можно?!»

Жанна как раз заходила в лифт. Подчиняясь внезапному порыву, Сева пролепетал что-то вежливо-прощальное Вегарду и стремительным рывком преодолел отделявший его от лифта сумрачный холл с гравюрами, прежде чем двери успели сомкнуться. Оказавшись внутри и как бы устыдившись своего сиюминутного порыва, на Жанну нарочно не смотрел, вид принял независимый и задумчивый.

Но когда на табло, венчавшем панель с кнопками, пятерка

сменилась на четверку, все-таки не выдержал:

– Ну как, прошла?

– Похоже, провалила, – скорбно сообщила Жанна.

– Да ну-у?

– Ну да. А ты?

– Не знаю. Сказали – позвонят, если что.

– Мне и такого не сказали. Блин. Зря только время потеряла.

– Ну, попытка не пытка, – сказал Сева, чтобы хоть что-нибудь сказать. – Все равно же опыт…

– У меня этого опыта – вагон и маленькая тележка.

– Понимаю… Ты все равно не переживай. Все через это проходили. Все будет клево, гарантирую!

– Угу.

Помолчали. На табло замигала цифра «2».

– Настроение паршивое, – сказала Жанна.

– Насчет горячего шоколада все в силе.

– Не люблю горячий шоколад.

– Давай тогда шаурмы у метро купим. С капусткой квашеной, с майонезом, с огурчиками солеными. Слопаем штуки по две, кефиром запьем – сразу все мысли о работе на второй план уйдут. Лишь бы добежать…

– Да ты шутник прямо.

– Ну, у меня бывают моменты.

На табло замигала цифра «1».

– Знаю тут кафе одно неплохое неподалеку, – сказала Жанна. – По чашке чая цветочного. Он отрезвляет, токсины выводит. А то от тебя перегаром за версту несет.

– От меня?? То есть я хотел сказать «ура!».

– Но только по чашке! И исключительно ради того, чтоб узнать, чем у вас там дело с холодильником и троянской осадой закончилось.

– О-о-о, там было поистине эпично!

– Не сомневаюсь. И еще. Чур, одно условие…

– Слушаю и внимаю!

– Ты не мог бы в мою сторону не дышать, пожалуйста! Спасибо.

12

Они выпили по чашке цветочного чая. Потом еще по одной. А потом еще заказали вафли с черничным соусом. И мятное мороженое с шоколадной стружкой.

Оказалось, у них есть и еще кое-что общее, кроме знакомства с любителем розовых рубашек артдиректором Артемом Палычем и исследователем скрытых потенциалов человеческого разума, полиграфическим королем Януарием Муриным-Альбинским.

Оба считали, что F. Андропоff и его «Агрономикон» – это очень круто, хотя и отдает каким-то безумием. Оба считали, что книжная серия Беладонны Фламберг про ведьмачку Беллу и старшеклассника Эдуарда – это просто мрак.

Оба считали, что в «Лосте» самый симпатичный Сойер, хоть он и мерзавец.

Оба не любили овсянку.

И предпочитали маслины – оливкам.

Еще сошлись на том, что «Артур», конечно, во всем уступает «Гладиатору», зато какая там отличная сцена, когда Клайв Оуэн стоит на холме, а остальные уезжают!

А самая страшная киносцена – это, конечно, в первой «Пиле», когда тот парень встает с кафеля и начинает играть музыка. Ну и еще каждый раз, когда в кадре появляется кукла Билли.

А самая смешная киносцена – когда Ник Фрост стреляет в воздух с криком «А-а-а!».