Лови день
Шрифт:
Повторение сообщения…»
— Как мило, когда о тебе заботится стайная черепаха, — пробормотал Шан, чувствуя, как у него холодеет сердце. Он поднял голову и улыбнулся встревоженному Расти. — Переправь, пожалуйста, это сообщение по узкому лучу моей сестре, Расти.
— Да, сэр. — Он секунду поколебался, а потом выпалил: — Все в порядке?
— Все в порядке, — ответил Шан, словно успокаивал ребенка. — Хунтавас взяли моего брата и его даму под свое крыло — что, ты должен признать, предпочтительнее, чем когда на тебя объявлена охота
— Ну да…
На круглом простодушном лице ясно читалась неуверенность. Шан сжал плечо Расти.
— Старина, мой брат попал в заварушку. — Он встряхнул сообщением. — Похоже, счеты подведены.
— Так что все в порядке, — заключил его собеседник, просветлев.
— Все в порядке, — подтвердил Шан.
Провожая взглядом Расти, он и сам не мог сказать, были ли его слова правдой или ложью.
Вандар
«Покой Хеллина»
— Но это же… — Сидевшая на пассажирском месте Кем повернулась так, чтобы видеть его лицо. — Хакан, Кори и Мири ведь женаты! Как она могла остаться с фру Трелу и позволить Кори жить у тебя?
Хакан пожал плечами.
— Капитан ополчения нас разделил и велел оставаться на месте. По-моему, они не поняли, что Кори и Мири женаты. А Кори только пробормотал что-то насчет того, что теперь она в безопасности. — Он с трудом вспомнил тот момент. — По-моему, самой Мири это не слишком понравилось.
— Надо думать! — Кем обеспокоенно посмотрела на своего жениха, решила, что разговор на любую тему лучше, чем очередной приступ совершенно нетипичного для Хакана молчания, и предложила, чтобы они по дороге домой заехали за Мири. — Тогда им просто придется поговорить друг с другом.
— Я спросил Кори, не заехать ли мне за Мири. Он сказал, что время неподходящее. — Вглядываясь в дорогу сквозь усиливающийся снегопад, Хакан сбросил скорость у поворота. — Не надо в это лезть, Кемми, — неуверенно проговорил он. — Кори очень напряжен, и я… Война имеет свои последствия. Он сам знает, что ему делать — и чего не делать.
— Ладно, — тихо отозвалась Кем.
Хакан проехал по подъездной дороге и выключил мотор. Он секунду сидел, сжимая пальцами рулевое колесо и глядя на вихри снега и серое небо.
— Кем? — проговорил он. А потом он быстро повернулся, и его сильные пальцы осторожно сжались у нее па запястье. — Кемми, я по тебе скучал.
— Я тоже по тебе скучала, Хакан. — Она помедлила. Ей было очень неловко, но она твердо знала, что пришло время говорить правду. — Я хочу, чтобы мы больше никогда не расставались.
Его лицо разгладилось, а улыбка получилась почти такой же яркой, какой была раньше. Но потом он снова стал серьезен.
— Нам надо о многом поговорить. Но сегодня… давай просто побудем вместе, хорошо?
— Хорошо. Мне это нравится.
Кем улыбнулась, и Хакан смущенно откашлялся.
— Ну…
Ужин Кори был произведением искусства. Он превратил обычные мясо и овощи в экзотические блюда, чуть пряные и удивительные. Хакан достал бутылку отцовского вина из осеннего отжима, и трапеза прошла настолько приятно, насколько может быть приятной трапеза для молодой девушки в обществе двух почти безмолвных джентльменов.
Кори со слабой улыбкой и поклоном выслушал комплименты по поводу своего кулинарного искусства. Как всегда, он очень уклончиво ответил на вопрос, где научился так готовить, и замолчал, как только Кем перестала спрашивать.
Вино помогло Хакану немного расслабиться, и когда послеобеденные фрукты были съедены, а посуда аккуратно поставлена в мойку, он уже очень походил на того Хакана, которого Кем знала. Телефонный звонок, которым замур Мельтц сообщил своему сыну, что останется ночевать в Джилле, не желая пускаться в дорогу под сильным снегопадом, похоже, помог ему восстановиться окончательно. Он широко улыбнулся Кем:
— Кажется, тебя тоже отрезал снегопад, киска. Если, конечно, ты захочешь.
— Хакан!
Она кивком указала на Кори, но тот, похоже, был целиком поглощен отмыванием суповых тарелок. Улыбка Хакана стала еще шире.
— Эй, Кори! Оставь все это до завтра, друг. После завтрака мы втроем все быстро перемоем. А сейчас нам надо порепетировать! До фестиваля осталось совсем немного!
Кори повернулся, и на его перерезанном шрамом лице Кем прочла тревогу.
— Хакан…
Но Хакан схватил ее за руку и потащил по коридору в гостиную, насвистывая на ходу.
Кори бесшумно вошел в гостиную, когда Хакан уже начал настраивать гитару.
— Садись за инструмент, дружище, и пусти дым из клавиатуры!
— Хакан… — снова начал Кори, но тот с ухмылкой прервал его быстрым перебором.
— В чем дело? Играть разучился?
— Нет…
— Ну, так чего ты ждешь?
Гитара начала плести сложный узор аккордов. Спустя секунду Кори прошел за рояль, сел на табурет и поднял крышку.
Он так долго сидел, подняв руки над клавиатурой, что Кем уже подумала, не откажется ли он играть. Но потом, очень осторожно, словно ожидая не музыки, а взрыва, он прикоснулся к клавишам и негромко сыграл несколько гамм.
Гитара перешла на ритм, называвшийся «Бит Байли». После секундного колебания рояль подхватил свою партию.
Кем откинулась в кресле, не сводя глаз с лица Хакана, приготовившегося отдаться музыке. Ее жених неожиданно нахмурился — а ее собственные уши запротестовали.
Она повернулась и изумленно посмотрела на Кори. Рояль послушно издавал ноты, нужные и в должном темпе. Кем почувствовала, что с технической точки зрения мелодия сыграна безупречно: даже безумный зигзаг звуков, который обычно заставлял Кори качать головой, получился правильно, безукоризненно.