«Ловите голубиную почту…». Письма (1940–1990 гг.)

Аксенов Василий Павлович

Иные, выявляющиеся из грязно-мышиного цвета папочек «материалы» опрокидывали меня, прожитые десятилетия, казалось, исчезали, и я по-сиротски останавливался на краю той юдоли, на пороге разгромленного семейного очага, возле Лядского садика моего детства. Чего стоят только профильные и анфас фотографии матери, сделанные фотографом «Черного озера» после вынесения обвинительного заключения. Чего стоят только инвентарные списки реквизированных предметов домашнего обихода: костюм старый хорошего качества, белье постельное, игрушки детские, Эммануил Кант, собрание сочинений…

Евгения Гинзбург

Путевые записи [210]

18/8

Выезжаем с Белорусского [211] .

Вагон непредвиденно оказывается очень неудобным. Узенькое, как пенал, купе. Вагона-ресторана нет. Так что роскошная жизнь не начинается с дороги. Ночью не уснула совсем из-за перевозбуждения последних дней.

19/8

С утра – Брест. Проверка паспортов, таможенный осмотр. Таможенница – девица типа Галины Борисовны [212] – особенно не придирается, в чемоданы не лезет.

210

Опубликовано: Октябрь. 2012. № 8. С. 3–26.

211

Осенью 1976 года Василию Аксенову удалось добиться от советских властей разрешения на поездку во Францию вместе с матерью Евгенией Гинзбург. Эта первая в ее жизни заграничная поездка стала для смертельно больной Евгении Семеновны большой радостью, скрасившей последние месяцы ее жизни. Ее не стало 25 мая следующего года. Публикуемые записи сделаны во время пребывания в Париже.

212

Условное название КГБ.

– Наркотики везете? Литературы? Золота? Как нет, а это что? – зорко уловила цепочку под блузкой…

В Бресте поезд долго переформировывается. И вот свершилось: впервые за долгую мою жизнь я пересекаю границу любезного отечества.

Польша. Полузабытое видение: крестьянин, идущий за плугом, личные участки обработанной земли. Польша вся плоская, ни пригорочка. И большая. Гораздо просторнее, чем думалось.

Польские пограничники и таможенники ничем не отличаются от наших – и приемы работы и даже язык (русский).

Уже в темноте подъезжаем к ГДР. Поражает безлюдность и неосвещенность городов. Но и сам восточный Берлин долго тонет в непроглядной тьме – до тех пор, когда светлым островком не предстанет перед нами Александерплац. Но даже и на этом островке свет какой-то мертвенный. И полное безлюдье в десять часов вечера. На остановке видим станцию Штадтбана. Перед нами проходят несколько вагонов с усталыми немногочисленными пассажирами.

Но вот наконец перед нами главная достопримечательность восточного Берлина – стена! Наяву она выглядит еще более зловеще, чем во сне.

Какой-то неуловимый поворот – и перед нами яркие рекламные огни, разноцветные автомобили, быстрое напряженное движение современного большого города. Берлин – Вест. Опять дотошная гедееровская проверка паспортов. В эту ночь ГДР не дает глаз сомкнуть. Четыре «пасконтроле». Из Польши – в ГДР, из ГДР – в западный Берлин, при выезде из него – опять, при переезде в ФРГ – снова. Гедееровские контролеры куда старательнее наших и польских. Кроме них, никто не сравнивает так въедливо ваше лицо с фотографией на паспорте.

20/8

Васино рожденье. 44 года. Увы, даже мой младший сын уже не молод.

С утра за окном плывет ФРГ – первый каппейзаж, который я вижу из окна.

Поезд идет, будто нарочно медленно, и мы довольно основательно присматриваемся к Эссену, Аахену и даже Кельну.

Но вот в поезде уже звучат веселые приветливые голоса бельгийцев. За окном Бельгия. Она как андерсеновская сказка. Маленькая, городок цепляется за городок. Из больших городов проезжаем Льеж.

3 часа 20 мин. Париж. Гар дю Норд [213] .

Мы инкогнито, и встречает нас только Леон Робель [214] и его друг – какой-то поэт. Без носильщика, на тележке перетаскиваем багаж в машину. Свершилось: не во сне, а наяву я еду по улицам Парижа и вижу не на открытках Нотр-Дам, тур де Монпарнас [215] , бульвар Распай. Отель «Л’Эглон». Вечером – с корабля на бал – празднуем у Робелей Васино рожденье. Приходит

Т. Гл. [216] с женой.

213

Северный вокзал.

214

Леон Робель (р. 1928) – поэт-переводчик, славист, почетный профессор Национального института восточных языков и культур (Париж).

215

Башня Монпарнас – небоскреб, расположенный в XV округе столицы Франции Парижа.

216

Анатолий Тихонович Гладилин, сокращение имен и фамилий советских эмигрантов здесь и далее, видимо, делается из осторожности, усвоенной бывшей советской лагерницей.

21/8

С утра – телеграф, кафе. Появляется из Лондона Ольга Хай [217] . Вечером – вторичное празднование Васиного рождения. Приходит Володя М. [218] Днем мы были в Люксембургском саду. Московские разговоры с В. [219]

22/8

Воскресенье. Париж тих, светел, очарователен. Брожу одна по центру города и узнаю его. Знаю, что за углом – памятник Бальзаку работы Родена.

217

Ольга Ильина-Лаиль, младшая сестра писательницы Натальи Иосифовны Ильиной (1914–1994).

218

Владимир Емельянович Максимов (1930–1995) – писатель, в эмиграции с 1974 г., главный редактор журнала «Континент».

219

Максимов.

В Париже масса черных и желтых. К часу дня за нами машина. Это внучка первых эмигрантов Ксения Рыженкова. По крови русская, родилась в Калифорнии, живет в Париже. По-русски говорит с большим акцентом.

Едем в Нотр-Дам. Ставлю две свечки – за себя и за Ирину Ал. [220] , как обещала. Глубокое внутреннее убеждение, что я уже была здесь. Глубокое чувство благодарности за то, что все это не во сне. Витражи. Месса. По-французски и по-латыни. В толпе масса негров, вьетнамцев. Вокруг все языки, кроме русского. Горько. Сент-Шапель [221] . Витражи еще ювелирнее, чем в Нотр-Дам. Витая лестница, по которой я каким-то чудом взбираюсь на самый верх.

220

Скорее всего, Ирина Александровна Питляр (см. прим. с. 96).

221

Сент-Шапель (Святая капелла) – готическая часовня-реликварий на территории бывшего Королевского дворца (затем Консьержери) на острове Сите в Париже.

Рядом дворец юстиции с надписью «Либерте, эгалите, фратерните» [222] .

Яркий августовский день. Два ажана ведут мальчишку лет шестнадцати в наручниках. На тротуаре у самой стены дворца юстиции спит клошар.

Обед в ресторане, портик Нотр-Дам. Пробую знаменитый луковый суп. Не нравится.

Вечером – визит к Лили Дени [223] . Огромная комфортабельная квартира, сплошь обитая коврами. У нас в такой квартире, наверное, жил бы министр. Ведем светскую беседу, но у меня перед глазами все время объявление в Нотр-Дам: Н-Д не музей, а храм. Просят туристов соблюдать «респект и тишину».

222

Свобода, равенство, братство (франц.).

223

Известная переводчица русской литературы, в частности, произведений Василия Аксенова.