Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели
Шрифт:
— Так я слушаю, — сказал Андрей, поудобнее устраиваясь на боковом диване-рундуке.
— Сейчас, — ответила Ирина. Она с долей удивления прислушивалась к себе. Еще во время рассказа Ларисы о «сексуальной агрессии» дуггуров почувствовала, что воспринимает тщательно передаваемые подробности слишком эмоционально. И слишком детально. Вообразив Ларису в объятиях тех прекрасных мужчин-ангелов, тут же подставила на ее место себя. И подумала, что не выдержала бы искушения. Даже в пересказе, далеко от места событий, до нее дошел мастерски
Но если у Ларисы нашелся противовес в виде страха, ненависти, отвращения к своему прошлому, то у Ирины его не было. Наоборот, весь ее прошлый опыт был исключительно положительным. Что девические воспоминания о их первой любви с Новиковым, что зрелые — о второй к нему же. Свое недолгое замужество она как бы выводила за скобки — проходной эпизод, но несколько необременительных связей (для пользы дела и собственного удовольствия), которые у нее были до новой встречи с Андреем, оставили самые приятные воспоминания.
И все эти детали и подробности вдруг разом хлынули наружу из памяти и подсознания. Ее накрыло так… Что-то в этом роде она испытывала, когда Новиков по молодости лет и в виде шутки испытал на ней действие одного из препаратов Шульгина. Ни самоконтроля, ни стыда — одна лишь темная, нерассуждающая, первобытная жажда наслаждения.
— Сейчас, подожди, — срывающимся шепотом сказала она, торопливо раздеваясь. Дрожащими пальцами расстегивала пуговицы и пряжки, отбрасывала в угол джинсы, куртку, рубашку, все остальное.
— И ты тоже, быстрее… — бросила она Андрею, нащупывая замок между лопатками. Сначала он не понял, что происходит, потом ее настрой передался и ему. Да и ничего странного — картина уж больно романтическая! Стриптиз под шум ливня и в свете слабенькой аккумуляторной лампочки. Да исполняет его не холодная профессионалка, а охваченная настоящей безудержной страстью красивая женщина. Такое заведет кого угодно.
«Как хорошо, что мне не нужно сопротивляться и есть он», — мельком успела подумать Ирина, сжимая пальцами плечи Новикова. Шумно и прерывисто дыша, подставила ему грудь для поцелуев.
— Ну и что сия прелюдия обозначает? — спросил Андрей, когда Ирина выложилась полностью, измученная, как после приступа малярии. Та же слабость во всем теле, тахикардия и прочие симптомы.
— Подожди…
Она выпрямилась, держась за дугу тента, распахнула полог, спрыгнула в густую мокрую траву, под теплые дождевые струи, долго плескалась в них, как под душем, постепенно приходя в себя. Со стороны это выглядело красиво. Если бы у Новикова была под руками видеокамера, он непременно заснял бы эту нимфу тропического ливня.
Теперь Ирине было очень хорошо. И немного страшно. Точно так, как после первой ночи с Андреем на берегу Плещеева озера. Одновременно она думала: «Слава богу, что кевлар тентов обладает отличной звукоизоляцией, иначе весь лагерь переполошила бы своими криками и стонами.
Ирина вернулась в фургон, завернулась в поданное Андреем полотенце.
— Дай чего-нибудь попить. Вина, что ли…
— Может, коньяка или виски?
— Нет, вина. Пить очень хочется.
До дна осушила кружку красного сухого. Вытерла губы, взяла сигарету.
— Так я слушаю, — напомнил Новиков.
— Ларка, похоже, опасную заразу с собой принесла.
И передала Андрею суть ее рассказа и собственные соображения на этот счет.
— Однако, — протянул он. — Без Удолина нам опять не разобраться. Не мой профиль. Но это, по крайней мере, лучше, чем моя депрессия…
— Как посмотреть. Ей могли всадить весь комплект… Ларису, по ее словам, продержали там сутки. Если за первые полчаса «знакомства» эти ангелы настолько проникли в ее психику, так что могли узнать и сделать потом? В стационарных условиях.
Новиков представил.
— Но сделать-то мы сейчас все равно ничего не можем. На деда с Сашкой вся надежда. Раз они смогли ее выручить и сюда переправить, с остальным тоже разберемся.
— А если нет?
— Если, если… Чего зря гадать? Ну, отправим девушку в карантин. В любимый Кисловодск. Светским львицам повышенный эмоциональный фон никогда не вредил…
— Да я не об этом совсем, что ты дурачком прикидываешься! Это как раз действительно не слишком страшно, а вот все остальное…
— До утра время терпит? Ну, вот и ложись. На неприятности будем реагировать по мере их поступления. Другого не остается.
Глава двадцатая
— Не нравится мне это, Константин, подозрительно… — сказал Шульгин, пошевелив носком кавалерийского сапога крайнего из дуггуров. — Может, они уже — того? Сбежали, вроде как те из Замка?
Отошел к подиуму, присел на край, предварительно сбросив ногой цветные диски, которые выглядели теперь совершенно безвредно. Но руками к ним прикасаться отчего-то не хотелось. Кто знает, из какой гадости они сделаны.
Удолин уже успел бегло осмотреть зал, известными ему способами пытаясь определить присутствие поблизости магических сил. В доступных диапазонах ничего подозрительного не прослушивалось. Но это еще ничего не значило, существа неизвестного происхождения могли использовать любое количество совершенно оригинальных разработок. Он даже в сути исходившей от дисков эманации не успел разобраться, а Лариса ее как-то воспринимала…
— Не сбежали. Их я как раз чувствую, разве что слегка слабее, чем раньше. Альфа-ритмы те же, что были в активном состоянии. Это у них вроде искусственной комы, мне кажется. Есть такие виды живых существ, что при опасности прикидываются мертвыми, даже трупное окоченение имитируют с помощью каталепсии.