Ловите принца! (Щепки на воде)
Шрифт:
Капитана такой ответ совершенно не устроил:
— Ты ври, да не завирайся! Я исполняю волю короля. Стало быть, если врешь мне, то врешь государю! А это — преступление! — пригрозил он парню. — Вас видели вместе. Пек едва оправился от раны. Он один далеко уйти не мог. Ты знаешь, где он, и ты должен все рассказать. И еще: выполнение воли короля — это одно из условий мира между лордом Гошем и Илидолом. Так что, если врешь — подставляешь родной город, за который и ты, и Пек, и многие другие кровь пролили!
— Вот как? — опять присвистнул
— Нет же, болван! — Альвар терял всякое терпение. — Пек нужен королю! И ничего плохого ему не сделают! Король даже говорил, что хочет такого славного воина себе в дружину определить!
— Ишь ты, так сразу и в королевскую дружину? — еще громче засвистал Ларик. — А про меня разговору не было? Я парням лорда тоже немало навалял.
Капитан весьма выразительно посмотрел на наглеца, недобро нахмурился и махнул рукой солдатам, что стояли на часах у казарм:
— Эй, ребята! Ко мне!
Те были рады подойти — надоело им торчать на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.
— Сдай оружие — ты арестован, — приказал Альвар Ларику и кивнул подошедшим. — Отведите его в подвал, заприте в камере. После разберемся.
— Как же так?! — возмутился парень. — За что меня в камеру?!
— За то, что препятствуешь исполнению королевской воли, — грозно объявил капитан. — Я тебя предупреждал: это — серьезное преступление.
— Что ж это за преступление?! Я просто не знаю, где Пек! Точно так же, как вы не знаете! Как парни эти не знают!
— Насчет тебя у меня большие сомнения. Я сразу вижу, кто врет, а кто правду говорит, — сказал Альвар. — Пока — сиди под замком. А друга твоего мы найдем, и сделаем это быстро. Уж поверь.
Ларик надулся, но оружие свое — короткий меч и дубинку — отдал. Потом заложил руки за спину и понуро побрел туда, куда ему указал один из солдат-конвоиров — в казарменный подвал.
Камера, в которую его определили, была маленькой, с низким потолком, сырым полом и с таким узким окошком, что ему не требовалась решетка.
— Извини, друг, — виновато сказали парню воины, с которыми он еще вчера гремел в кости и резался в карты. — Дружба — дружбой, а служба — службой. Если что надо — говори. Голодом и жаждой морить не будем. Вот прими, на первое время, — и один из них протянул ему теплый плащ. — Потом горшок с углями тебе принесем, чтоб не зяб, и горячего супу. А ты сам не лежи бревном, не сиди сиднем. Ночи-то теперь холодные — легко застыть можно.
— Ладно, ладно, спасибо, спасибо, — буркнул Ларик и, завернувшись в плащ, уселся на низкий деревянный топчан. — Смотрите только — охраняйте как следует, чтоб меня мыши здешние не загрызли.
Солдаты хохотнули на его шутку и вышли из камеры. Погремев тяжелыми ключами, заперли за собой низкую массивную дверь.
— Нехорошо и глупо я попался, — проворчал молодой человек, прислонился спиной к сырой стене, вытянул длинные ноги и с неудовольствием
Через несколько минут осенний холод начал коварно заползать под его плащ и неприятно щекотать. Солдаты правду говорили: лежать и сидеть в камере — было опасно. Пришлось встать и попрыгать на месте, а потом еще и поотжиматься от топчана, не обращая внимания на жалкое поскрипывание досок.
— Ларик, Ла-арь, — позвал его тихий вкрадчивый голосок.
Ларик поднял голову и в узкую щель окошка увидал два больших глаза цвета светлого пива — к нему заглянула Нина.
— Ну, привет, мышь. Рад тебя видеть, — парень весело прыгнул к окошку (в его голове тут же зароились идеи о том, как лучше использовать приятную неожиданность в лице девушки).
— Мамочки, и за что тебя сюда посадили? — встревоженно зашептала Нина. — Я видела — оружие отобрали, под конвоем увели, как какого-нибудь преступника. Что ты натворил?
— Ничего страшного. Да и неважно это. Важно то, что я тебя сделать попрошу, — молодой человек прильнул ближе к окошку.
— А где Пек? — Нина уже не слушала его — интересовалась тем, кто ее больше всего занимал.
— То, о чем попрошу, касаемо и Пека, — пообещал Ларик. — Знаешь Тихую улицу?
— Знаю, знаю. Я там бывала пару раз: у тетки одной кружево для занавесок хозяйских покупала. Та тетка красивые кружева плетет, на снежинки похожие…
Ларик улыбнулся, думая, что нашел выход из своего нехорошего положения, и принялся давать как можно более точные и краткие указания девушке. Та не ленилась кивать.
— Все поняла? И главное: смотри, чтоб за тобой слежки не было, — предупредил Нину Ларик.
— А зачем Пек прячется? Я слышала: король хочет сделать его своим рыцарем. Разве от такого прячутся? — вдруг сказала Нина.
— Давай не будем об этом, — нахмурился Ларик (он уже сомневался — правильно ли сделал, что поделился секретами с этой глазастой 'мышью'). — Раз прячется, значит, так надо. Ты хоть запомнила, о чем я тебя просил?
— Конечно. Все запомнила. Сделаю, как говорил, — в очередной раз кивнула Нина. — А это тебе, подкрепись, — и стала пропихивать в окошко большие, пахнущие лимоном, лепешки. — Потом пойду туда, куда ты просил.
Ларик послушно принял угощение и в шутку погрозил девушке пальцем. Она хихикнула в ответ и скрылась в вечерних сумерках, быстро и бесшумно…
— Что со мной, старик? — шептал Пек, лежа на скамье у окна в доме на Тихой улице и глядя на полную луну, которая только что выплыла из-за темной, похожей на кролика, тучи. — Я-то думал: я все забыл. А на поверку вышло — ничего я не забыл. Все во мне бурлит, как вода в котле, который с огня снять забыли…
Герман ничего не отвечал — он ждал, пока юноша выговорится. И тот вздохнул, забормотал дальше, крепко стиснув веки (надоело смотреть на молочный круг в черном небе):