Ловко устроено
Шрифт:
"Я прошу вас верить мне. Несмотря на то, что произошло, и несмотря на то, что вы могли подумать обо мне, я умоляю вас верить мне. Я очень хочу вам помочь.
Не устраивайте здесь шума. Напротив, найдите подходящий предлог, чтобы уйти в половине первого, и отправляйтесь ко мне в апартаменты на улицу Клермон, шестьдесят, квартира семьдесят два. Я уронила ключ около вашего стула. Около часа ночи я присоединюсь к вам. Я не только смогу рассказать вам все, что вы хотите узнать,
Я хочу…"
Послание на этом обрывалось. Вероятно, прежде чем она закончила, ей помешали.
Вот это послание! Я не спрашивал себя, что буду делать, я прекрасно это знал.
Разговаривать со всеми этими людьми, как я собирался сделать раньше, теперь не имело смысла, если они решили молчать, то что можно было сделать?
Я оказался в глупом положении, вот и все!
В то же время, если рыжая кошечка имеет что-то мне сказать, это здорово продвинет мое дело. Я не находил никаких возражений против этого свидания, я буду настороже, и она это знает.
Может быть, она начала проявлять беспокойство? После упражнения в стрельбе по моей шкуре, вероятно, она ожидала, что ее заберут. Или она начала пугаться, видя направление, в котором идет дело? Может быть, были перейдены какие-то границы? Иначе зачем бы она обратилась ко мне, если бы не хотела выйти из игры?
Даже если предположить, что она хочет меня видеть, чтобы рассказать мне небылицы, я все равно не потеряю даром времени. Небылицы все-таки лучше, чем ничего.
Я сунул ее листок в карман, свернул газету и пошел к бару налить себе виски.
Я сказал Накарову:
– Послушайте, полковник, я считаю, что вы и я должны побеседовать по нашему делу. Может быть, мистер Зелдар сможет мне подробно рассказать о деле, которое у вас в Швейцарии, импорт-экспорт. Я хочу быть уверенным, что правильно все понял. Но мне кажется, сейчас не время и не место для подобных разговоров.
Он ответил, что согласен со мной.
Тогда я предложил, чтобы он и Зелдар пришли завтра утром в одиннадцать часов в Гранд-отель, чтобы вместе выпить по стаканчику и поговорить. Серж ответил мне, что так будет отлично, но добавил, что есть одна вещь, которую он не понимает: почему это Федеральное бюро расследований заинтересовалось его женитьбой на Джеральдине до такой степени, что послало специально для этого своего агента во Францию?
Он полагает, что Уиллис Перринар нанял бы частного детектива, но причем же здесь агент ФБР? Он посмотрел на Зелдара. Оба они посмеивались и пожимали плечами.
– Я могу вам это объяснить, – сказал я, – дело идет не только о замужестве Джеральдины.
Я рассказал им о Видди Перринаре и добавил, что Уиллис Перринар убежден, что существует связь между обоими фактами. Я осторожно намекнул, что сам не верю в это, но мне поручили проверить это дело, и я, разумеется, должен выполнять свою работу.
Накаров рассмеялся, сказав, что старый Перринар бредит.
Я угостил себя еще несколькими стаканчиками, потом посмотрел на часы. Было двадцать минут первого. Я сказал Накарову, что мне нужно идти, и горячо поблагодарил
Я широко улыбнулся всем и вышел. На улице я поймал такси и попросил отвезти меня на улицу Клермон. Я чувствовал, что очень заинтересован в свидании с Эдвани.
Дверь дома открывалась автоматически. В глубине холла я увидел лифт и поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору, я нашел апартаменты номер семьдесят два. Открыл дверь ключом, который мне оставила Эдвани на полу около моего стула.
Повесив пальто, я вошел в комнату напротив. Это была большая гостиная, красиво обставленная. Горело множество ламп и все были под розовыми абажурами, что создавало интимный уют. Это утвердило меня в мысли, которая мелькнула у меня еще вчера. Куколка употребляет наркотики, а люди, употребляющие их, не нуждаются в ярком освещении, потому что яркий свет больно действует на глаза, когда они выходят из транса.
В углу на маленьком столике были расставлены бутылки и стаканы. Все выглядело комфортабельно и красиво. Легкий аромат духов чувствовался в воздухе, но атмосфера в целом была приятная. Вы, разумеется, понимаете, что я хочу сказать.
Я обошел апартаменты. Спокойствие тут было такое, как в морге без постояльцев. Я вернулся в салон и налил себе выпить. Потом упал в кресло и стал размышлять.
Я спрашивал себя, что эта мышка хочет мне сказать? Она знает, что я – крепкий парень и что она не сможет обмануть меня простой басней. Но я почему-то верил, что она сообщит мне что-то серьезное.
Опыт научил меня, что когда люди занимаются вместе чем-нибудь скверным, у них почти всегда возникают трения. А когда имеются трения, они начинают подозревать друг друга. И тогда один из них начинает съедать другого.
Я могу сказать, что в делах, которые полиция раскрывает, большей частью один парень предает других. И такая крыса первой проделывает отверстие, чтобы улизнуть из банды. И женщины тоже поступают так, если у них имеется зуб против мужчины. Курочка, которая замешана в преступной комбинации, будет так же герметична, как устрица, пока будет верить в верность своего мужчины. Но если она вобьет себе в голову, что ее возлюбленный посылает нежные взгляды в другом направлении, она быстро прогаллопирует в полицию, чтобы выдать его, не теряя и минуты времени.
Я вспомнил, как однажды в Денвер Сити задержал одну куколку и поместил ее в камеру.
Официально я держал ее как свидетельницу, но на самом деле пытался заставить ее заговорить об ее дружке – крупном мошеннике, которого пытался разоблачить. Девица была разумная, невозможно было вытянуть что-нибудь из нее. Я работал с ней четыре дня и испробовал все: обещания, угрозы – ничего не помогало. Тогда мне пришла в голову блестящая мысль.
Сейчас я вам расскажу.
Я взял из протоколов полиции фото ее друга. Он был снят сидящим на стуле. Потом нашел фото одной куколки и соединил оба фото в одно так, чтобы казалось, будто эта куколка сидит на коленях парня. Все было отлично сделано.