Ловушка безмолвия
Шрифт:
— Интересно, как нас нашли, — в свою очередь размышляла Кэтрин. — Мне неприятно вновь вспоминать тебе об отце, но когда мы выходили из его дома, кто-то наблюдал за нами из окна.
— А мы приехали на бабушкиной машине. Если бы отец ее увидел, ему не потребовалось бы много времени, чтобы понять, где я нахожусь, — закончил ее мысль Дилан.
Он крепче сжал руль. Как бы ему ни хотелось верить, что это Равино или даже Блейк Говард замышляли против него заговор, имя отца постоянно всплывало. Кто еще смог бы вычислить, где они находятся?
— Что
— Дилан, это всего лишь одна из теорий.
Он взглянул на нее.
— Ты не думаешь, что это он? Ты же сама только что указала на него.
Она пожала плечами.
— Да, но мне кажется, что я не совсем права.
— Тогда кто, по-твоему, это может быть?
Кэтрин на мгновение задумалась.
— Кто-то с действительно больным разумом. Повернутый. Темный. Одержимый.
— Ты только что описала моего отца.
— Серьезно? Он такой всегда?
Дилану было ненавистно, что она подвергала сомнению его суждения. Кэтрин говорила так же, как и другие взрослые, считавшие его сумасшедшим, когда он осмеливался намекнуть, что дома не все хорошо.
— Не верится, что ты сомневаешься во мне. — Он не смог сдержать обвинения в предательстве в своем голосе. — Думал, ты со мной связана. Что у нас с тобой эта ментальная связь, которая так честна и правдива.
— Ох, Дилан, я не сомневаюсь в тебе, — порывисто возразила Кэтрин. — Честно. Не следовало мне так говорить. Я просто сравнивала мужчину, которого мы встретили сегодня утром, с мужчиной, которого видела на его свадебной фотографии. Мне стало интересно, что случилось, что так изменило его. Вот и все. Я знаю, что он причинил тебе сильную боль. И верю тому, что ты мне рассказал.
— Забудь, — быстро сказал он, отмахиваясь от ее извинений.
— Не собираюсь я забывать. Я пережила кое-что из того, что пережил ты, и знаю, каково это — чувствовать себя одиноким, будто находишься в некой параллельной вселенной, которую никто другой не может видеть. Все считают, что знают, как ты живешь, но они ошибаются. Ты живешь в аду, но они считают это раем. Дилан, посмотри на меня.
Он бросил на нее быстрый взгляд, заметив мольбу в ее глазах. Может, она действительно понимала.
— Я не знаю, превратился ли отец в монстра после ухода матери, или всегда был таким. И никогда не узнаю, поскольку мы с Джейком — единственные, кто действительно видели его чудовищную сторону. Бабушка, тетя и двоюродные братья не видели его истинную сущность, или, по крайней мере, не хотели ее признавать.
— Воспоминания Джейка такие же, как у тебя?
— Не совсем, — ответил Дилан, переводя взгляд на дорогу. — Джейк часто говорил, что, по его мнению, отца ожесточил и сделал злым развод, но не все разведенные мужчины жестоко обращаются со своими детьми, потому что несчастны. Это исходит из какого-то другого места в
— Да, из темного места, — согласилась она. — Некоторые люди больны и злы по натуре.
У него создалось впечатление, что Кэтрин говорит уже не о его отце.
— Ты не можешь выбросить из головы убийцу Эрики, да?
— Я пытаюсь.
Он знал, что она не хотела возвращаться к тому моменту, когда мельком увидела мысли убийцы, но он чувствовал себя обязанным спросить ее об этом.
— Когда ты оказалась в голове убийцы, то думала, что установила связь с самим киллером или с заказчиком убийства? Потому что, мне кажется, мы имеем дело с двумя разными людьми.
— С киллером… я была в его голове, — уверенно ответила Кэтрин. — Смотрела его глазами. Чувствовала его удовлетворение.
— И у тебя не возникло ощущения, что он работал на кого-то другого?
— Нет, не из его мыслей, но я согласна с тобой, что должно быть два человека. Но у меня создалось впечатление, что он наслаждается моментом убийства. У него это хорошо получается. Это его работа. Его жизнь.
От слов Кэтрин по его телу пробежал холодок. Дилан взглянул на ее профиль, отметив вернувшееся напряжение. Он сожалел, что поднял эту тему.
— Не думай больше об этом.
— Это трудно. Мне кажется, что подсказка прямо перед моим носом, но я ее упускаю. Если я связана с киллером, почему не знаю, на кого он работает?
— Потому что он не дал тебе намека в своих мыслях. — Дилан помолчал, затем сказал: — Я удивлен, что ты не почувствовала его сегодня вечером, не уловила никаких признаков того, что он наблюдал за домом.
Она застыла на месте.
— Вообще-то, я испытывала дискомфорт. Но решила, что это просто потому, что уже стемнело. Я отмахнулась от своего предчувствия.
— Отмахнулась? Ты? — удивленно повторил он. — Ты так можешь? Я думал, видения неожиданно обрушиваются на тебя.
— Это было скорее ощущение, чем видение, и я отвлеклась, потому что мне не терпелось прочитать последние два дневника. Я включила лампу, думая, что прогоню тени, и тут окно разлетелось вдребезги. Стрелок, должно быть, увидел меня в спальне наверху. Возможно, ждал, когда загорится свет, чтобы выяснить, где мы находимся.
— Возможно, — сказал Дилан, его разум зацепился за более раннюю деталь ее заявления. — Что за дневники ты читала?
— О, вот эти. — Кэтрин вытащила из сумочки два дневника. — Они твоей бабушки. Я держала их в руке, когда началась стрельба. Так и не выпустила.
— Что в них?
— Вообще-то, я еще их не открывала, но твоя бабушка вела дневники всю жизнь. Всю вторую половину дня я читала о ее детстве, семье, первой любви и так далее. Я как раз добралась до той части, где родился ты, потом нашла эти последние два дневника, но не смогла их развязать, а потом окно разлетелось, остальное ты знаешь.
Дилан проглотил внезапно образовавшийся комок в горле. Он не хотел знать, что написала бабушка.