Ловушка для адвоката
Шрифт:
— Нет, только теперь. Тогда мне не сказали.
— Вы знаете, кому принадлежит эта сперма, согласно данным генетического теста?
— Да, мне сказали, что она принадлежала моему отчиму.
— Это вас удивило?
— Нет, к сожалению.
— Вы можете объяснить, как сперма попала на платье?
Ройс заявил протест, сказав, что свидетеля заставляют строить предположения. На самом деле вопрос просто шел вразрез с версией защиты. Брайтман поддержала возражение,
— Сара, когда вы сами надевали это платье в последний раз?
Ройс снова встал:
— Возражаю по той же причине. Свидетель не может точно помнить такие вещи через двадцать четыре года.
— Ваша честь, — парировала Макферсон, — мистера Ройса вполне устраивали так называемые предположения, пока они укладывались в версию защиты, но теперь, когда мы подошли к основным вопросам, он возражает. Могу заверить суд, что речь идет не о предположениях. Мисс Глисон свидетельствует о самых мрачных днях своей жизни, и я не думаю…
— Возражение отклонено, — прервала Брайтман. — Свидетель может ответить.
— Спасибо, ваша честь.
Пока Макферсон повторяла вопрос, Босх вглядывался в лица присяжных. Понимают ли они, что адвокат защиты пытается помешать раскрытию правды? Для самого Босха показания Сары звучали безусловно убедительно, и он надеялся, что суд воспримет их так же и оценит подлую тактику Ройса по достоинству.
— Я надевала его за два дня до смерти сестры.
— То есть в пятницу четырнадцатого, в Валентинов день?
— Да.
— Почему вы надели именно это платье?
— Мама устраивала вечеринку на Валентинов день, и отчим сказал, что нужно одеться понаряднее. — Глисон вновь опустила глаза.
— Он принудил вас к сексуальному акту в тот вечер?
— Да.
— И тогда вы были в этом платье?
— Да.
— Сара, ваш отец…
— Он мне не отец!!!
Крик отдался от стен гулким эхом. Сотни людей, сидевших в зале, одновременно вздрогнули. Босх бросил взгляд на Макферсон — она внимательно изучала лица присяжных, и он понял, что обмолвка была допущена намеренно.
— Сара, извините! Отчим, конечно. Значит, во время сексуального акта…
— Да, тогда сперма и попала на платье.
Макферсон перелистала свои заметки, стараясь, чтобы этот ответ провисел в воздухе как можно дольше. Затем спросила:
— Сара, кто в вашем доме занимался стиркой?
— К нам приходила одна женщина, ее звали Эбби.
— Вы отдали платье в стирку после Валентинова дня?
— Нет, не отдала.
— Почему?
— Я боялась, что Эбби увидит следы и догадается, расскажет матери… или вызовет полицию.
—
— Я… мама была с ним счастлива, и я не хотела разрушать ее жизнь.
— Как вы поступили с платьем?
— Постаралась отчистить пятно и повесила платье в шкаф. Я не знала, что сестра наденет его.
— Что вы сказали, когда она его захотела надеть?
— Я увидела ее уже в платье и сказала, что оно мне нужно самой, но Мелисса ответила — слишком поздно, и к тому же оно общее.
— Пятно было заметным?
— Нет, потому что оно было в самом низу.
Макферсон снова помолчала. По этой теме было сказано все. Результаты теста ДНК, из-за которых все присутствовавшие собрались в этом зале, были удовлетворительно объяснены. Теперь предстояло углубиться в последующие темные моменты жизни Сары, пройдя весь путь до конца, иначе это сделает Ройс.
— Сара, ваши отношения с отчимом изменились после гибели сестры?
— Да.
— Каким образом?
— Он больше никогда не трогал меня.
— Почему?
— Не знаю. Он не упоминал об этом, как будто ничего не было.
— Тем не менее вашу жизнь все это — действия отчима, потеря сестры — сильно изменило, не так ли?
— Да.
— В чем это выразилось?
— Ну… я стала принимать наркотики, снова убежала из дому… часто потом убегала. К сексу относилась легкомысленно — захотелось, и…
— Вас задерживала полиция?
— Да, много раз.
— За что?
— В основном за наркотики, и еще один раз за проституцию… и за кражи.
— Согласно данным полиции, вас арестовывали шесть раз до совершеннолетия и еще пять — после. Это верно?
— Я не считала.
— Какие наркотики вы употребляли?
— Чаще всего метамфетамин в кристаллах, но если попадалось, то и всякое другое… Мне было все равно.
— Вы когда-нибудь проходили курс реабилитации?
— Много раз. Сначала ничего не помогало, потом получилось. В конце концов я вылечилась.
— Когда вы избавились от наркотической зависимости?
— Семь лет назад, когда мне было тридцать.
— С тех пор вы не употребляли наркотики?
— Нет, ни разу. Я начала новую жизнь.
Макферсон повернулась к присяжным:
— Сейчас я представлю суду медицинское заключение из частного реабилитационного центра «Сосны», расположенного в округе Лос-Анджелес… Сара, вы лечились там?
— Да, мама отправила меня туда в шестнадцать лет.
Помощник судьи помог раздать копии заключения секретарю суда, защитникам и судье Брайтман.