Ловушка для ангела

Гладышева Елена Николаевна

— Бьёт — значит, любит! — неохотно вписался в общение Алексей. Было видно, что ему совсем не хотелось продолжать разговор на эту весьма щекотливую для него тему. — Битиё, Елена Юрьевна, есть Осознание, данное нам в Ощущениях!

— Побитый опер — это, безусловно, круто, — в тон ему протянула Елена Юрьевна. Теперь уж вовсю вредничала она.

— Вы сейчас не о том, Елена Юрьевна, — Алексей решил закрыть неприятную ему тему.

Он поставил стул на середину кабинета спинкой вперёд, сел на него, облокотился руками на спинку, и выдвинул в стороны свои длинные ноги.

Получилась импровизированная трибуна, призванная обратить внимание на оратора, хотя бы из — за того, что он перекрыл собой все ходы и выходы. Раз уж следы бития на его физиономии всё равно рассекречены, то стесняться уже поздно.

— Прошла информация, — тоном Шерлока Холмса, спешившего озвучить очередную гипотезу, Алексей пытался заинтриговать присутствующих. — В прошлом году в Туле была зафиксирована серия загадочных самоубийств молодых людей. Причём все они случались исключительно ночью и в результате повреждений организмов при падении оных с различной высоты. Для полноты информации надо отметить, что погибли здоровые, молодые и не бедные индивиды.

Зеленин выжидающе оглядел свою притихшую публику.

— Лёх, выйди на минуту, — позвал в приоткрытую дверь кто — то из знакомых Зеленина.

— Закрой дверь, у нас совещание! — рявкнул Алексей.

Вообще — то он считал себя человеком приличным, но тут такое важное дело и он не сдержался.

— Так вот, — немного сбился он, и теперь пытался нащупать нить оборвавшегося повествования. — Естественно все случаи — «глухари». И только четыре месяца назад их догадались объединить в одно дело. И то, после того, как мать последнего самоубийцы через три месяца после его смерти поставили в известность о том, что её сын, проживший свои последние тридцать минут в машине «Скорой помощи» и окончательно умерший на операционном столе от перелома основания черепа, стал донором. В общем, его почка была пересажена больному мальчику, который теперь пошёл на поправку.

Мать естественно сначала упала в обморок, а когда очнулась, помчалась в Прокуратуру, — Алексей перевёл дыхание.

— Когда дела объединили, то выяснили, что все погибшие принимали участие в игре «Ночной дозор». Поздним вечером они получали задание отыскать определённый, но не значимый предмет, в засекреченном, труднодоступном месте.

Естественно никакой страховки и минимум освещения, и в основном в безлунные ночи. А так же время выполнения поджимало. Короче они за свои деньги пытались доказать друг другу кто круче!

А, когда прищучили организаторов этой убийственной игры, то оказалось, что все участники каждый раз давали руководству расписки, что претензий они ни к кому не имеют и просят в их смерти никого не винить!

А тут ещё и, поначалу взбунтовавшаяся, мамаша вспомнила, что сын своим рождением спас её от онкологии, а теперь ещё и мальчика. Получилось, что он родился для спасения других. Толи у мамаши крыша с горя съехала, толи родители спасённого мальчика с ней так цинично поработали, но заявление своё из прокуратуры она забрала.

— В чём фишка — то Лёш? — не понял Труханов.

— А в том, что возможно все самоубийцы

стали тайными донорами! И это единственное здравое объяснение! — искренне удивлялся Алексей недогадливости шефа. — Они все — неглупые люди погибли нелепой смертью. И смерть их не была мгновенной, потому, что этого не позволяла малая высота, с которой они просто не могли не упасть, а жизнь их заканчивалась на операционном столе.

Если отбросить это предположение, то случившемуся вообще трудно подобрать логическое объяснение.

Коню понятно, что их на это запрограммировали самым подлым образом. Нельзя приказать человеку умереть, но можно запрограммированно послать его в трансформаторную будку и он пойдёт и естественно будет труп!

— Ну, Лёшик, ты и даёшь! — с сарказмом улыбнулась Елена Юрьевна. — Так мы скоро и в сказку про старика Хоттабыча поверим.

— Не понимая, нельзя отрицать! Как вы не улавливаете, Елена Премудрая! — досадливо сокрушался Алексей. — Ведь были же признанные люди со сверх способностями: Нинэль Кулагина, Джуна Давиташвили, Анатолий Прошкин. Их необычность заключалась в том, что они были наделены сильным биополем и ещё какой — то чертовщиной. Они не только лечили, но и запросто могли подчинить человека своей воле.

А где гарантия, что от такой безграничной власти над окружающими у кого — то не поедет крыша и он не наделает всяких чёртовых дел?

А, если тут такой же случай, только автор неизвестен или засекречен?

— Засекреченные могут быть только в спец службах. И, если бы это была их работа, то не было бы уголовного дела, или вообще никто из смертных ни о чём и ни когда не узнал, — не согласился Труханов.

— А, если работает тот, про чьи способности никто не знает? — не унимался Алексей.

— Ох и умён ты у нас, Лёшик, не по годам! — съязвила Елене Юрьевна, продолжая муссировать вечную тему отцов и детей.

— Я сейчас не об этом, — Алексей воспринял комплимент на полном серьёзе.

Его просто свербело на то, что бы Труханов взял в разработку эту его версию. Конечно, она не ординарна, но нельзя отрицать того, что мы не в силах разглядеть!

— Тогда мы не узнаем о нём тоже! — констатировал Евгений. — На то они и сверх способности!

— Но мы можем пойти обратным путём! — энергичности Алексея можно было позавидовать. — Если Темников — донор, то для кого?

Он поднял указательный палец вверх и выжидающе посмотрел на Евгения.

— И Темников тоже! — эта бесполезная дискуссия уже начала утомлять Труханова.

Но отрабатывать всевозможные версии, какими нелепыми они не казались на первый взгляд, было его работой. Поэтому он не мог позволить себе просто заткнуть Алексея, но слушал его уже без особого интереса.

— Что — то я тоже ничего не пойму? — не догоняла Елена Юрьевна. — Темников — то не мальчик. Какой из него донор?

— Да возраст здесь не главное! В том — то и дело, что Темников был далеко не мальчик, а очень состоятельный men! И донорством могло стать его немалое состояние! — гордый своей версией Алексей закончил свой рассказ на сильных эмоциях.