Ловушка для Барона

Кризи Джон

Панель немного отошла вверх. Под ней был обыкновенный выключатель – как в стенном баре. Он надавил на кнопку. Еще один щелчок... Мэннеринг разогнулся, поднялся с корточек, сделал несколько шагов по направлению к тайнику.

И тут он услышал какие-то посторонние звуки – со стороны первой двери, что вела сюда из освещенного коридора. Он резко повернулся, осторожно прошел назад, к той двери, что оставалась полуоткрытой, и остановился там, Отсюда ему не была видна дверь из жилого помещения, но он видел Лорну, стоящую неподалеку, видел, что она

смотрит не в его сторону, а туда, откуда они пришли...

Послышались звуки шагов. Какие-то странные. А может, они казались такими в этой неимоверной тишине?

Потом раздался крик. Кричала Лорна...

Она закричала и подняла руки к лицу, свисток упал на пол.

Мэннеринг, выскочивший на крик, увидел промелькнувшее в прыжке стройное тело огромной собаки. Он бросился к Лорне, но собака опередила его. Это была ухоженная немецкая овчарка с красивой блестящей шкурой, ее ощеренная пасть находилась на уровне горла Лорны.

– Назад, Бруно! – раздался мужской голос.

Голос как будто принадлежал Эллингему.

Пес подчинился беспрекословно. Он опустился на все четыре лапы и застыл в ожидании, не сводя глаз со своей жертвы.

Да, это был Эллингем, собственной персоной. Мэннеринг отступил за дверь... Если Эллингем здесь один, это не так уж плохо, но вот зверь с торчащими подрагивающими ушами!..

Эллингем не успел заметить Мэннеринга, иначе не задал бы Лорне своего вопроса.

– Ну-ну, – сказал он каким-то спокойным удовлетворенным голосом. – И сколько же у вас здесь дружков?

На нем была темная рубашка, светлые фланелевые брюки и белые ботинки на резиновой подошве. Одет почти как для гольфа – в такое время ночи. В правой руке он держал автоматический пистолет.

– Ну же, дорогая, – повторил он. – Отвечайте! Или мне послать Бруно на разведку? Между прочим, он специально натренирован убивать таких, как вы... Кто без разрешения заходит к нам в тайник... Сколько вас?

Эллингем смотрел на Лорну, на нее же продолжала упорно смотреть собака, которая чуяла еще чье-то присутствие за дверью, но даже поворотом красивой головы не выдавала этого. Ведь приказа пока не было...

– Чего молчишь?! – грубо крикнул Эллингем. – Отвечай!

Лорна облизнула губы.

– Там еще двое, – почти беззвучно произнесла она, не оборачиваясь к двери. Она знала, что Мэннеринг стоит за ней и следит за каждым движением всех, кто здесь находится.

– Не так уж много для нас с Бруно, – сказал Эллингем.

Рука Мэннеринга в это самое время поднялась к сумке, висящей у него на поясе. Перебирая инструменты, он нащупал то, что искал: аккуратный металлический цилиндрик диаметром в полдюйма. Осторожно, чтобы не звякнул об инструмент, он извлек его из сумки и зажал в руке. Эллингем произнес:

– Что ж, пойдем поглядим, Бруно! – Уши собаки дрогнули. – Вперед и возьми их!.. Взять!..

Мэннеринг сорвал крышку цилиндра, встряхнул содержимое: слезоточивый газ в маленьких ампулах из хрупкого стекла.

Выскочив из-за двери, он кинул одну из ампул

прямо в морду собаки, вторую – в Эллингема. Но тот все же успел поднять пистолет и выстрелить. Лорна вскрикнула. Вместе с выстрелом лицо его покрылось белой пеной, вырвавшейся из разбитой ампулы. Он начал кашлять.

Пуля ударила в дверь в нескольких сантиметрах от головы Мэннеринга. Собака взвыла и бросилась на него. Мэннерингу удалось оттолкнуть ее ногой, и тут начал действовать газ – она упала и принялась тереть лапами морду.

Эллингем покачнулся и прислонился к стене. По его лицу текли слезы. Его душил кашель. Лорна стояла поодаль от него, тяжело дыша. У нее тоже слезились глаза... В руках у нее был пистолет Эллингема.

Воздух понемногу очищался.

Эллингем лежал на полу – связанный, с кляпом во рту. Его покрасневшие глаза злобно блестели, но дать себе волю, хотя бы в словах, он не мог. Рядом с ним была собака – мертвая. Скрепя сердце, Мэннеринг вынужден был выстрелить в нее, когда она снова попыталась броситься на Лорну.

Лорна вытирала глаза – и от газа, и от жалости к собаке.

– Все в порядке? – спросил Мэннеринг. Он нарочито изменил голос, чтобы у Эллингема не зародилось никаких подозрений.

Лорна кивнула.

– Пистолет держи в руке. Я вскоре вернусь.

Она снова кивнула.

– Вот свисток. Не забывай о нем. Если потребуется стрелять, стреляй в ноги. Поняла?

– Да, – выдохнула она.

Мэннеринг оглядел коридор, прислушался. С момента появления Эллингема и собаки прошло уже минут пятнадцать. Если бы кто-нибудь услышал что-то, уже давно были бы здесь.

Он поспешно вернулся в тайник, который уже не находился под напряжением. Через десять минут, с помощью горелки, железная дверь в клетку была открыта. Он вошел.

Еще через полчаса, взломав третий по счету сейф, он воочию убедился, что коллекция жемчуга под названием "Карла" находится на месте...

Да, она была и необыкновенно красивой, и немыслимо дорогой. Все драгоценности покоились на красном бархате в специальных шкатулках из темной кожи. Каждая жемчужина отливала изумительным светом, присущим только ей одной. От них исходил какой-то особый соблазн, особое обаяние, не подчиниться которому Мэннеринг не мог. Так бывало с ним всегда, в особенности в те дни, когда он еще был Бароном. Это осталось и до сей поры.

Прикасаясь к их гладкой поверхности, он испытывал настоящее возбуждение – словно старое крепкое вино ударяло ему в голову.

Он потерял счет времени.

Одно за другим вынимал он из ящичков ожерелья, серьги, броши, подвески, кольца, украшенные восхитительной красоты жемчужинами и драгоценными камнями, раскладывал их на полу. Казалось, им не было конца. Гораздо больше, чем он предполагал, – а сама коллекция "Карла" была только частью всего этого великолепия.

Внезапное появление Эллингема, угроза разоблачения, угроза самой их жизни взволновали его куда меньше, чем вид драгоценностей...