Ловушка для Боба
Шрифт:
– Да, крутой мужик у тебя папаня! – успокаивает меня Мишка, когда я провожаю его в гостевую комнату. – Не обращай внимания, несколько дней потерпи.
– Я не выдержу дома неделю. Не выдержу! Он начнет возить меня по офисам и заводам, рассказывать и показывать, какой он молодец.
– Давай, я буду его слушать, охать, ахать, а еще восхищаться им, а ты просто ходи следом.
– Ну, не знаю…
– Бобка! – с визгом в комнату врывается младшая сестра, Полинка, и бросается на шею.
Она обхватывает мой торс ногами, а носом
– Слазь, дуреха! Что делаешь? Ты же взрослая. И я не один.
– Ой! – взвизгивает сестра и тут замечает Мишку. – Простите, простите! – она кокетливо наклоняет светлую головку, делает круглыми синие глаза и протягивает Громову руку. – Я Полина Колесникова, студентка, комсомолка, а еще настоящая красавица. А вы кто?
Ошарашенный Мишка пожимает ее пальцы, потом стреляет в меня вопросительным взглядом: «Что делать-то?»
– Целуй, – одними губами говорю я и глазами показываю на ладонь сестры.
«Спятил?» – также глазами спрашивает он, но наклоняется и прикладывается губами к коже.
– Ай! Зачем вы так? – вскрикивает Полинка и выдергивает пальцы. – Я же не девица девятнадцатого века. У нас не принято.
Мишка краснеет до ушей и показывает из-за спины кулак, а я держусь за живот от смеха. Сестра, которая никогда не смущается, вдруг тоже вспыхивает, как мак, и сбегает.
За ужином отец объявляет:
– Завтра встаем рано, едем на наше зимовье!
– К-куда? – заикается Мишка.
После моих слов об офисах и заводах он не может принять такой поворот.
– На охоту пойдем. В тех краях видели матерого кабана.
Мы с Мишкой растерянно переглядываемся: отдых в заснеженном лесу мы не планировали. Совсем.
Глава 6. Богдан
После слов отца мы с Мишкой какое-то время молчим. Да и что делать? Собирать вещи и сматываться? Как-то не по-мужски прятаться от проблем. Да и сестренка весь день смотрела сияющими глазами на Громова и готова была слушать его россказни футболистов сутки. А этот дурак таял от ее томных взглядов и вздохов и заливался соловьем.
Нет, я конечно, не против сближения моего лучшего друга с сестрой, но все же… Полинка, хотя и шустрая девчонка, но молоко на губах не обсохло, жизни не видела, проблем не знала, а тут крутой парень, не чета ее хлюпикам из универа. Есть от чего потерять голову.
– Что делать будем? – приходит поздно вечером ко мне в комнату друг.
– Ну, не сбегать же! – я стою у шкафа, разглядывая одежду и прикидывая, что можно дать Мишке.
– Странно все это. Я даже стрелять не умею. И потом…
– Говори уже, чего замолчал.
– А вдруг твой отец что-то задумал?
Смотрю на Мишку и смех разбирает: вот кого отец ввёл в ступор, а я уже привык к его непредсказуемым решениям. Чего-то подобного ожидал.
– Не бойся. Он человек разумный,
– И все равно, я же видел за столом, что он недоволен моим визитом.
– Миха, успокойся! Все будет хорошо! У нас зимовка современная. Есть дом, баня, своя котельная, рация для связи. И семья для обслуживания тоже есть. Дядя Ваня живет там постоянно. Если не захочешь, в лес не пойдём.
– А мы поедем одни?
– Ты что! С сопровождением кучи народа, так что не волнуйся, вернёмся вовремя.
Я успокаиваю друга, а сам все равно волнуюсь. Не нравится мне эта ситуация, и поведение отца не нравится. Спускаюсь вниз, где мама помогает кухарке убирать со стола.
– Мам…
– Что? – она оборачивается и улыбается, потом вытирает руки о фартук.
Мама – домохозяйка, не работает, но я ни разу не видел, чтобы она сидела без дела. Совершенно не похожа на других жён олигархов, которые занимаются собой. Хотя не удивлюсь, если у бати есть любовница и не одна. Большие деньги притягивают к себе всякую шушеру.
– Как думаешь, отец ничего не затевает, чтобы меня удержать дома?
– Зря ты о нем такого невысокого мнения, Богдан, – мама укоризненно качает головой. – Он, конечно, хотел бы, чтобы ты был рядом и участвовал в работе компании, но принимает твоё упрямство. Говорит, что перебесишься, сам к нему придёшь.
Слова мамы не успокоили, я полночи ворочался, прикидывая, что может сделать отец, но так ничего и не придумал. Утром выехали рано на двух машинах. Мы с Мишкой сидели в вездеходе отца, во второй ехали охранники. В посёлке, расположенном в нескольких километрах от зимовки, пересели на снегоходы.
Солнце весело освещало верхушки елей, на синем небе не было ни облачка, от белоснежной равнины слепило глаза, и настроение постепенно поднималось.
– Эх, хорошо! – кричит Мишка.
– Ага! Здорово! – отвечаю я.
В доме ярко пылает камин, над баней вьётся струйка дыма, чувствуется, что загодя сторож готовился к приезду хозяина.
– Владимир Викторович, – суетится вокруг отца дядя Ваня, – сразу в лес пойдём или сначала чайку пофурындуем?
Отец привёз сторожа из карельской глубинки, и тот иногда вставлял в речь местные словечки.
– Пофурындуем, Иван Михайлович, обязательно пофурындуем, но позже. Душа горит, хочется разрядки.
Через полчаса мы выезжаем на охоту. Пробираемся лесными тропами на специальных лыжах, стараемся не зацепить ветки кустов и деревьев, чтобы не спугнуть зверя.
– Слушай, Боб, – догоняет меня Мишка. – Я вчера читал, что охота на матёрого кабана разрешена только до тридцать первого декабря, а сегодня уже третье января. Твоему отцу ничего за это нарушение не будет?
– Смеёшься? – кошусь на него взглядом. – Батя из тех людей, что сам устанавливает правила. Я потому и спорить с ним не стал. Накосячил с журналюгой, теперь вот расхлебываю.