Ловушка для духа
Шрифт:
Прикидывая, какое заклинание подойдет лучше, Гризли встретил первого противника ударом кулака в челюсть. Тот рухнул на землю, выронил кинжал, и клинок отлетел в сторону, наполовину зарывшись в песок.
– Соображаешь медленно, но действуешь эффективно, – ухмыльнулся синорец, и поверженный рассыпался черными хлопьями от его формулы. – Изгнание, третий уровень.
Тора поднырнула под занесенную руку второго заклинателя, подпрыгнув, пнула его изо всех сил в спину, выхватила из кармашка на поясе два ножика и метнула в третьего. Острые как бритва клинки вонзились в горло служителя, и тот упал, поливая кровью песок. Гризли
Черноволосая девушка налетела на циркачку, но та пригнулась, стремительной молнией бросилась ей под ноги, нападавшая потеряла равновесие, а синорец развеял ее до того, как пленница кодзу коснулась земли. Затем Древний развернулся и мощной воздушной волной швырнул последнего заклинателя на дерево, насадив его на толстые сучья.
Больше защищаться было не от кого.
Тора окинула взглядом побоище, подобрала свои ножи, лежащие среди пепла, и сказала Гризли:
– Одолжила у Тигора. Он убьет меня, если я их потеряю.
Синорец, проходя мимо, чтобы поднять кинжал, выроненный пленником кодзу, небрежно растрепал ее красные волосы:
– Молодец, девочка.
И было непонятно, что именно он оценил – ее ловкость или оптимизм.
Тора приняла похвалу и запанибратски-снисходительное обращение как должное. И первая пошла следом за Древним. Гризли еще раз оглянулся на храм – тот постепенно таял в полумраке, и только пригвожденное к черному стволу тело продолжал освещать один-единственный тонкий луч.
Песок под ногами сменился широкими каменными плитами, серый полумрак постепенно светлел. Впереди появилось яркое пятно – потолок наверху пересекала глубокая трещина, и солнечный поток беспрепятственно лился на стену, преграждающую путь.
Она была неровной, грубой кладки, потрескавшейся от времени. Крыша-купол над ней изрезана мелкой сеткой трещин. На высоте почти трех человеческих ростов от земли виднелись узкие щели-окна. Под ними тянулся карниз. Еще одно здание в здании. Дверей в нем также не было.
– И как туда попасть? – Гризли поднял руку, заслоняясь от яркого света. Реального, пробивающегося снаружи, или всего лишь иллюзии – определить было невозможно.
Тора запрокинула голову, глядя наверх и оценивая на глаз расстояние.
– Я допрыгну.
– Высоковато. – Синорец с сомнением рассматривал карниз.
– Допрыгну, – уверенно повторила Тора. – Но потребуется ваша помощь. Я покажу… Это называется бросок с четырех рук. Гризли, встань здесь. – Она взяла юношу за плечо, и тот почувствовал крепкую хватку ее тренированных пальцев. Поставила синорца напротив, на расстоянии шага. – Нужно равномерно опираться на обе ноги. Руки в «решетку». Правой ладонью возьмите запястье своей левой, ладонью левой – запястье правой руки друг друга… Отлично. Корпус прямой. – Сосредоточенная Тора коснулась ладонью спины Древнего, словно тот был ее партнером в цирковом номере, и, судя по улыбке синорца, он совсем не возражал против подобного обращения. – Затем я встану к вам на руки. – Девушка слегка надавила на плечи заклинателям, наглядно иллюстрируя свои слова. – А потом вы по моему сигналу, не наклоняясь и не опуская «решетку», сделаете неглубокое короткое приседание и сразу распрямите ноги, одновременно резко поднимая руки вверх. То есть подбросите меня. Это называется «выброс верхнего».
– Ясно, – сказал Гризли.
Девушка выглядела спокойной и предельно собранной, как на серьезной
– Готовы? Бросайте.
Мужчины подкинули ее. Тора упруго оттолкнулась от сцепленных рук и взлетела вверх. Пальцами уцепилась за край карниза, легко подтянулась, встала, выпрямилась во весь рост и крикнула:
– Отличная работа!
– Хорошо иметь дело с цирковой, – сказал синорец, с удовольствием глядя на нее. – Тора, что там?
Девушка стояла, держась одной рукой за косяк, подавшись на полкорпуса вперед, и смотрела вниз, в глубину здания.
– Тора! – Синорец повысил голос.
Она оглянулась. Ее лицо в обрамлении красных волос сейчас казалось особенно бледным.
– Что ты там… – начал было Гризли, но спутник решительно перебил его:
– Хочешь, чтобы она тебе пересказывала, что увидела? Со всеми подробностями? Мы не на прогулке в императорском саду… Тора, нам надо подняться к тебе!
Заклинатель признавал справедливость этого замечания, но синорец мог быть и повежливее. А тот развязал бечевку, намотанную поверх кожаного пояса. Забормотал над ней, и внимательно наблюдающий Гризли уловил слова деликатной формулы-просьбы, обращенной к духу-защитнику. Размахнулся, бросил вверх свободный конец. И серебристые нити на глазах изумленного юноши начали стремительно расти, удлиняться, переплетаясь друг с другом, словно стебли невидимого растения. Тора поймала длинную, прочную веревку.
– Волосы сайны, – пояснил Древний и крикнул девушке: – Найдешь к чему привязать?
Она кивнула в ответ и спрыгнула внутрь здания. Веревка потянулась следом за ней, послушно вырастая. Спустя несколько минут девушка снова появилась на карнизе и махнула, показывая, что все в порядке.
– Ты первый, – велел синорец Гризли.
Заклинатель ухватился за теплые нити волос сайны и полез наверх, упираясь ногами в стену. Тора протянула ему руку, помогая взобраться. Он тут же заглянул в окно, чтобы узнать, что так потрясло девушку.
Небольшой зал был заполнен человеческими телами. Сваленные как попало, словно сломанные игрушки, они лежали, сидели, стояли прислоненные к стенам. Часть из них покрылась трещинами, у кого-то не хватало рук, ног, головы. Волосы у некоторых осыпались сухими иглами, лица, словно выточенные из камня, были пустыми и гладкими. На месте глаз у других зияли черные дыры, вместо носов – глубокие провалы. Они напоминали разбитые скульптуры, которые сгрузили здесь за ненадобностью. Но, взглянув внимательно на ближайшую – мужчину, вздымающего к потолку обломки предплечий, – Гризли увидел на гладких сколах его рук белый срез кости, красную плоть, пронизанную венами…
Тора прикрутила веревку к торсу юноши, уткнувшегося головой в пол у самого окна. Его шея была неестественно вывернута, красивое лицо с застывшей полуулыбкой обращено в сторону девушки с обломанными кистями, валяющейся рядом. В ее остекленевших глазах отражались блики света из узкого оконного проема и две крошечные фигурки, стоящие в нем…
Заклинатель содрогнулся от отвращения.
Все эти люди когда-то были живыми. Ходили, смеялись, разговаривали, испытывали боль, радость, а потом приглянулись чем-то кодзу, и он забрал их себе. Поиграл, вытянул жизнь, превратил в уродливые, мертвые обломки, свалил в самом дальнем углу и забыл.