Ловушка для дураков

Моспан Татьяна Викторовна

– Вам повезло, молодые люди, здесь проживают сразу три Сурена: Оганян, Мирзоян и...

– Стоп!
– заорал Вадим.
– Мирзоян нужен.
– Он выхватил бумажку с адресом и рванул к выходу.

– Подождите, понеслось вдогонку.
– Здесь проживает два Мирзояна и оба Сурены.

Вадим остановился, как вкопанный.

– Да?
– произнес он и тут же нашелся: - Два лучше, чем ничего.

– Второй адрес нужен?

– Конечно!

В порыве щедрости он вручил трудолюбивой женщине еще одну коробку конфет и,

подпрыгивая, понесся к машине, где его ждал Гребень.

– Рано радуешься, - остудил тот его пыл.
– Мы одного Сурена Мирзояна уже встречали.

Но Вадим продолжал ликовать:

– Чувствую, сегодня наш день. Кинем на пальцах, к какому ехать раньше: один в Старых Мытищах живет, другой - в Новых.

– А мне один черт.

Вадим прикинул:

– Тогда едем в Новые Мытищи.
– Он заглянул для памяти в бумажку: - Дом пятнадцать, дробь девять по улице Мира.

"Жигуленок", проехав мимо парка, свернул на перекрестке с Ново-Мытищинского проспекта направо и оказался на улице Мира. Здесь стояли добротные пятиэтажные кирпичные дома, построенные в пятидесятые-шестидесятые годы.

Очень медленно ехали по улице, вглядываясь в номера. Пятиэтажки закончились, за ними начинался район двухэтажных приземистых домиков, похожих один на другой, как две капли воды. Целый городок желтых оштукатуренных домишек. Рядом с пятиэтажками они смотрелись карликами, вросшими в землю. Дома давно не ремонтировали, это было видно по осыпавшейся штукатурке, перекошенным и давно не крашенным рамам, но здесь жили.

– Такие домики сразу после бараков по всему Подмосковью строили, - сказал Вадим.

– Откуда знаешь?

– У меня тетка из Подмосковья, всю жизнь в таком прожила. Лет пять назад переехала в новую квартиру, дом снесли, так до сих пор успокоиться не может, жалеет старое гнездо. А какие здесь дворы были!
– со вздохом произнес Вадим.
– Я сейчас как будто в детстве своем побывал.

Стандартные домики тянулись один за другим, держались кучно. Раньше они были отгорожены от тротуара решетчатым железным забором, в одном месте сохранились остатки ворот, криво висящих на покосившихся столбах, в другом - торчали пруться решетки.

Вадим напрасно вытягивал шею, стараясь сориентироваться. Номеров домов нигде не было видно.

Внезапно улица закончилась, стандартные двухэтажные домишки тоже.

Вадим вышел из машины.

– Пойду искать аборигена.

Дом с нужным номером оказался угловым, самым последним в ряду, возле которого Сидельников и остановил машину.

Они въехали в старый заброшенный двор. В небольшом сквере продолжали расти деревья, но за ними давно никто не ухаживал, и они доживали свой век, как и те люди, что обретались здесь. Сломанные скамейки, покосившиеся качели, разрушенная детская песочница, - все выглядело очень уныло.

Они поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру.

Дверь им открыл, не спрашивая, кто пришел, неопрятный

старик в измятых брюках и замасленной рубашке, определить первоначальный цвет которой было невозможно, до того она была заношена.

– Мы к вашему племяннику Ашоту Мирзояну, - начал Гребень.

– Да?
– удивился хозяин.
– Ашота сейчас нет, он уехал.

Парни переглянулись.

– А вы, значит, его дядя, Сурен Мирзоян?
– уточнил Вадим.

– Ну, конечно, - подтвердил старик.

– В таком случае...
– Гребень оглянулся и, убедившись, что на лестничной площадке никого нет, одним жестом, как фокусник, задвинул старика в квартиру.

Они уже полчаса сидели в страшно захламленной большой комнате на пыльном диване.

– ...Ну не знаю я, где он, - Мирзоян, опасливо отодвигаясь от Гребня, умоляюще смотрел на Вадима.
– Клянусь, не знаю.

Выяснилось, что Ашот приехал в Мытищи, прожил ждесь три дня, а потом уехал.

– Он меня в свои дела не посвящал, - пряча глаза, твердил Сурен.

– Ой ли?
– Гребень угрожающе надвинулся на старика.
– Слушай, дед, мы твоего Ашота вторую неделю разыскиваем. Как ты думаешь, почему, а?

Он растопырил перед Мирзояном пальцы в наколках.

– Это тебе не в милиции лапшу на уши вешать, мы - ребята серьезные, без протокола с тобой говорить будем. Адвокат тоже не понадобится. Ты, папаша, не серди меня, полчаса дурака валяешь, хватит.

Старик притих.

– Ну?
– прикрикнул Гребень.

– Подожди, - остановил его Вадим и обратился к Мирзояну: - Отец, ты человек пожилой, надо быть благоразумным.

– Вот-вот, - вклинился в разговор Гребень.
– Я стариков не обижаю, но сам смотри...

– Хорошо, хорошо, я все скажу, - замахал руками Мирзоян.
– В конце концов человек я пожилой, мне такие передряги ни к чему.

– Так-то лучше. Куда, говоришь, уехал племянник?

– В Рыбинск.

Вадим с Гребнем непонимающе уставились на Мирзояна.

– Куда, куда?

– В город Рыбинск Ярославской области. А перед этим просил помочь быстро сделать загранпаспорт. Сфотографировался. Я пообещал, остались еще кое-какие связи.

– Что он здесь делал все это время, пока у тебя торчал? С подробностями рассказывай.

– Он приехал утром, спросил, где находится поселок Дружба.

– А это что такое?
– перебил Гребень.

– В Мытищинском районе находится, от станции Тайнинская недалеко. Другого поселка с таким названием здесь нет.

– И что, он поехал на эту самую Дружбу?

– Да. После обеда в тот же день, как приехал. Думал, к вечеру вернется, а он возвратился рано утром следующего дня, еще темно было, не рассветало. Я спросил, где был, он не ответил, а только рассмеялся. Я его таким никогда не видел. Все, говорит, дядюшка, теперь мне будет с чем на Кипр лететь. Я к нему с вопросами, он отмахнулся. Потом, сказал, все объясню.