Ловушка для дураков
Шрифт:
– Кто же меня возьмет, если я и проститутка, и зараза, и тварь подзаборная?
– невинно спросила Людмила.
– Бабушка мне дом обещала завещать, да не успела.
Мать завелась с пол-оборота.
– А-а-а...
– завизжала она.
Людка со стуком поставила жидкий стакан чаю на стол.
– Господи, как же вы мне надоели! Твой кобель еще не всех баб перетрахал?
– наглым голосом спросила она. Раньше такие слова наедине вымолвить бы постеснялась.
– Я когда уезжала, мне соседка Валька хвасталась...
Мать чуть удар
Людка быстро накинула куртку и выскочила из квартиры от греха подальше.
Она шла и плакала. Очень хотелось есть. Она дрянь, дрянь, специально мать из себя вывела, ничего ей Валька тогда не говорила. Про нее и так весь город знал, что подстилка, под любого подлезет, кто стакан нальет. Плакала Людмила с наслаждением. Эти слезы как бы оплакивали ее прежнюю жизнь. Она сейчас чувствовала себя сильной, а не убогой уродиной, как считала раньше. Она многому научилась. И быть жесткой тоже.
Вспомнился случай, услышанный в то время, когда скиталась по вокзалам. Его рассказала одна из товарок.
Девчонка, закончив школу, устроилась на службу в контору. Проживала она то ли с бабушкой, то ли комнату снимала. Людка не помнила всех подробностей. Мать с отчимом жили отдельно. Получилось так, что она забеременела и одновременно потеряла работу. Аборт был тяжелым, началось заражение крови. Она выкарабкалась, но похудела килограммов на пятнадцать. Из больницы выписалась, ветром шатало. Денег не было совсем. Она пришла в гости к матери, худющая, как скелет. Мамаша сделала вид, что не заметила состояния дочери, и болтала о том, о сем. Перед уходом угостила яблоком. Провожать ее пошел отчим. На автобусной остановке он выгреб из кармана все деньги, которые у него были, и протянул падчерице: возьми, тебе пригодится.
Подобных историй Людка наслушалась немало.
Она направлялась к старой соседке, чей дом находился рядом с бабушкиным. По дороге купила два пирожка с капустой и с наслаждением стала их есть. Хорошо... И денек вроде разгуливается. Она остановилась и стала наблюдать за стайкой воробьев, потом бросила им крошки. Ишь, разгомонились. Она весело смотрела на снующих туда-сюда воробышков. Не унывают, молодцы!
Подошла большая собака и уселась рядом.
Людмила вдруг почувствовала себя свободной и независимой. Она перестала страдать от черствости и жестокости матери. Ее это уже не трогало. Если с ней так поступают, почему она должна плакать день и ночь от обиды и несправедливости? Если бы не мать, она не подалась бы в Москву, не попала бы в лапы Сусанны. Но и с Вадимом и Сашей тогда тоже не познакомилась бы...
Собака доверчиво ткнулась носом в колени.
– Нет ничего, домой иди, - сказала ей Людка.
Собака не уходила.
– Бедняга, у тебя тоже нет дома, - пожалела она псину.
– Погоди, я сейчас.
Она снова подошла к лотку с вкусно пахнущими пирожками и купила еще.
– Ешь, не бойся, - она погладила животное по голове.
Старая соседка встретила ее с радостью.
– Хорошо, что объявилась,
– Не захапают, руки коротки. Я им так и сказала.
– Никак, у них уже побывала?
– Да, - нахмурилась она.
– Отчим, как паук, мать под себя подмял. Только со мной уже не удастся, как раньше...
– Она сжала губы.
– Ну их в задницу.
– Молодец, девка!
– похвалила соседка.
– Тебе за себя самой постоять надо, никто не поможет.
"Может, и поможет", - подумала Людмила, но промолчала.
Вдвоем они сходили на бабушкину могилку.
– Работать пойду, деньги будут, обязательно оградку поставлю, цветов весной насажу, - пообещала она бабушке.
Когда возвращалась с кладбища, на душе было легко. С родным человеком поговорила. Никакая она не тварь и не проститутка. Ей это совсем не надо. Она опять вспомнила о Саше Грабневе и о Вадиме. Как они там?..
Глава 29
Гребень гнал машину на максимальной скорости. Время темное, вечернее, движение по Москве небольшое, но приходилось подолгу торчать на каждом светофоре.
– За окружную выедем, задержки не будет, - сказал Геннадий, парень из бригады Артема, которого Беглов отправил вместе с Гребнем.
Саша сам сел за руль, бездействие угнетало хуже всякой работы.
В город они приехали в половине двенадцатого ночи.
– Теперь куда?
Гребень припоминал. Он знал название улицы. Двухэтажный деревянный дом на Лесной, помнил он, наискосок, через небольшой сквер должен быть кинотеатр.
Он подъехал к железнодорожному вокзалу. Здесь можно получить справку у дежурного.
– А-а, - задумался тот, - это не близко. Не доберешься сегодня, автобус, не знаю, ходит ли.
– Мы на машине.
– Гребень смотрел на дежурного.
– Очень надо, папаша.
– Ну, если на машине, это просто. Там еще на этой улице кинотеатр небольшой есть.
– Точно!
– обрадовался Гребень.
– Спасибо, отец, - он протянул ему деньги.
– Да ты что, - замахал тот руками.
– Зачем?
– Бери, бери, - Гребень сунул ему деньги в руку.
– Пивка попьешь, заработал.
– Только там два деревянных дома стоят, и оба напротив кинотеатра.
Они ехали по темным улицам. Дежурный объяснил все толково. Они ни разу не сбились с пути. Когда подъехали к двухэтажным домикам, часы показывали полночь.
– С какого начнем, начальник?
– спросил Геннадий.
– С того, что глянется.
Гребень вылез из машины.
– Игорь пойдет со мной, а ты, Геннадий, здесь посиди.
Почти все окна были темными, но в двух окошках на первом этаже горел свет.
– Вот сюда и попробуем сунуться.
В подъезде со старыми деревянными скрипучими полами пахло кошками и еще какой-то дрянью.
Дверного звонка не было, Гребень громко постучал.
– Кто?
– раздался за дверью мужской голос.