Ловушка для дураков
Шрифт:
– Да ты садись, Михаил, садитсь, - спохватился он, сделав вид, будто только сейчас увидел, что охранник стоит. Он мастерски умел притворяться.
– Я хочу поговорить с тобой. Работой начальника охраны я не доволен. У меня с ним уже был разговор.
– Петрович впился глазами в лицо Михаила, пытаясь определить его реакцию на услышанное.
– В общем так, сегодняшний прогул - последняя капля. Мое терпение лопнуло. Считаю, что ты лучше справишься на этой должности. Ты как, готов?
Парень, слегка обалдев, молчал.
Петрович расценил это по-своему.
– С сегодняшнего дня будешь получать...
– Он назвал сумму в "зеленых" в полтора раза превышающую прежнюю зарплату.
Глаза парня блеснули от жадности.
– Само собой, потом сумма увеличится.
– А Митяй...
– начал охранник, но Петрович остановил его.
– С Худобиным я поговорю сам, когда появится. Ребятам скажи, я попозже сам спущусь к ним, объявлю. И, - Яковлев смотрел новому начальнику охраны прямо в глаза, - лишнего не болтай ничего. Договорились?
Михаил кивнул и, все еще не веря в происходящее, покинул помещение.
Позже, подумал Петрович, я тебе дам еще кое-какие установки. Гибель Дмитрия Худобина и увольнение его с работы никто не должен связывать с личностью будущего депутата Юрия Петровича Яковлева.
Он встал и заходил по кабинету. Неужели этой сволочи Митяя уже нет в живых? Неужели пронесло... Стрелецкая не приехала вчера на вечернее выступление, соло-гитарист тоже куда-то пропал. Руководитель ансамбля Кузя носился, как угорелый. Яковлев сделал вид, что его это не касается.
Он занимался повседневными делами, но на душе было тревожно. С Артемом надо быть очень осторожным, ему, как только что Михаилу, лапшу на уши не навешаешь. Чем меньше высовываешься, тем лучше.
Яковлева навестила вчера бывшая супруга. Этой стервы ему только и недоставало!
Раиса приехала благодарить за сына.
– Дело закрыли, - она смотрела на него преданными, как у провинившейся собаки, глазами.
– Я так благодарна тебе!
Яковлев, кисло улыбаясь, следил за Раисой. Да она, никак, что-то задумала?
Бывшая жена явилась при полном параде. Скинув норковую шубку, которую носить было еще рановато, она осталась в дорогом нарядном костюме. Ишь ты, и прическу сделать не поленилась.
– Юра, я хотела с тобой поговорить, - начала она.
– Поговори.
Раиса поправила идеально лежащий воротник блузки. Она немного поправилась, но за собой продолжала следить.
– Стареем, стареем, - она поймала его взгляд.
– Ты превосходно выглядишь для своих лет. На лице ни одной морщинки.
– Да?
– эти слова ее окрылили.
– Хоть замуж выдавай.
– Он исподтишка насмехался над ней, но она этого
– Юра, - она смотрела ему прямо в глаза.
– Ты до сих пор один, я тоже...
– Она сделала паузу, ожидая ответной реакции, но он молчал. Давай начнем все сначала.
Петрович опешил. Он едва сдержал себя, чтобы не взорваться. В комнате повисло молчание.
– Мы оба столько хлебнули.
– Раиса восприняла все по-своему.
Яковлев поднял голову и встал. До чего же бабы дуры! Раиса никогда не была идиоткой, но сейчас...
– Ты это серьезно?
– Вполне.
– Что на тебя нашло, позволь узнать?
– Я поняла, что была неправа по отношению к тебе.
И тут он сорвался. Он высказал ей все, что накопилось у него за годы совместной жизни, то, о чем молчал раньше, задавленный обстоятельствами. Он перестал контролировать себя. И эта корова думает, что кому-то еще нужна?.. Надо быть полной кретинкой, чтобы прийти к нему с этим предложением после всего того, что было.
– Семья?
– орал он.
– Какая семья? Раньше про семью надо было думать. Ты не нужна мне. У меня любовница моложе нашего оболтуса. Посмотри на себя в зеркало, ты - старуха.
Он сам не ожидал от себя такого. Злость, обида захлестнули его.
Раиса онемела, а потом заплакала. Этого он не ожидал. Гнев мгновенно угас.
– Не нужно было приходить сюда, - сказал он.
– Ты умная женщина, неужели не могла сообразить?..
Она молча всхлипывала.
– Ты Олежку вытащил, я подумала...
– Извини, я сорвался, но, - он покачал головой, - у нас ничего не получится. Все давно прошло.
Он принес ей воды.
– Выпей, я могу вызвать такси.
– Не надо.
Петрович не помнил, чтобы когда-нибудь так срывался. Он всегда отлично владел собой и контролировал собственное поведение. Вчерашний срыв был плохим признаком. Просто устал, как собака, успокаивал он себя, не машина, человек. От сбоев никто не застрахован. В последнее время он порядочно вымотался, словно в тиски попал.
Он подошел к бару, устроенному в рабочем кабинете. Коньячку, что ли, хлебнуть? Раздумывая, он взял в руки бутылку. Раньше обходился, но теперь почувствовал, что без вспомогательного средства, ему не успокоиться.
Он сидел в кресле и тянул коньяк. Есть не хотелось. Ему ничего не хотелось. Уехать бы куда-нибудь, скрыться ото всех, чтобы никто не достал. Послать бы всех к чертовой матери: и Артема, и навязанную ему избирательную кампанию, и труп Элки Семеновой.
Пара рюмок коньяка помогли снять накопившуюся усталость. С чего это его так разобрало, с утра коньяк хлещет?
Во второй половине дня, когда пил кофе в баре внизу, его позвали к телефону. Звонили от Беглова.
– Артем Семенович сегодня вечером приедет в ресторан "Жасмина". Велел передать, чтобы пригласили Гудкова.