Ловушка для Котенка
Шрифт:
Ничего, потерплю. Завтра уже должно стать гораздо лучше — Гебума в числе тех планет, к которым люди быстро адаптируются, иначе сюда бы кого попало не пускали. Впрочем, сюда и так кого попало не пускают.
Помимо меня, в аэробус зашли несколько парней с багажом. Выглядели они такими же утомленными, как и я; один несчастный с трудом сдерживал дурноту. Я не смогла удержаться от улыбки: как приятно осознавать, что не я одна после полета полуживая!
Наконец, подоспел последний пассажир, и двери аэробуса закрылись.
Нам
Где-то там, в этой бесконечной зелени, живут инсектоиды — насекомовидная разумная раса. Некоторые из моих одногруппников уже знали, что продолжат обучение по специализации «энтомология», а я до сих пор колебалась в выборе. Возможно, работа на станции поможет мне определиться.
Я немного задремала, а когда проснулась — с высоты уже можно было разглядеть станцию. Сверху «Найрив» не впечатляла — цепочка вытянутых приземистых модулей, соединенных переходами, технические строения, аэро-площадки и гаражи для наземного транспорта. Довольно большая территория близ станции была огорожена забором, который служил скорее предостережением, чем настоящей защитой — висели знаки, означающие степень активности силового поля.
Взмокшая и усталая, я надеялась, что внутри станция окажется более привлекательной, чем снаружи. Правда, мне было совсем не до того, чтобы подмечать, как оно все устроено — глаза слепило, в ушах звенело, текло из носа, воспалилось немного горло, в животе бурчало. Вот такие они, чудеса адаптации!
Я украдкой изучила свое отражение в зеркальце и обомлела: то опухшее и утомленное, что я увидела, скорее можно было назвать отечной мордой, нежели лицом. Да, хороша красавица! А я ведь сюда мужчину приехала ловить в брачную ловушку.
Подхватив свои сумки, я вслед за парнями пошла к выходу из аэробуса. Ох, и тяжело же дался нам этот путь! Вещи у нас забрали, все, даже мелочь, чтобы проверить. И хорошо — с сумками нам было бы еще тяжелее брести по бесконечным переходам. Одно радовало: внутри было прохладно и относительно чисто, а других изысков я и не ждала. Мысли о внешнем виде вылетели из головы, теперь я думала только о том, как бы не свалиться.
Нас провели в административный корпус и велели заходить по очереди в самый ближний кабинет. На лавку около кабинета я скорее упала, чем присела, и сразу же почувствовала непреодолимое желание занять ее всю и прилечь. Не одну меня так развезло: парни тоже сидели кое-как.
Очередь двигалась быстро, довольно скоро
— Блага, — даже не глянув на меня, проговорил мужчина, сидящий за столом. Все его внимание было приковано к панелям, пестрившим информацией. — Имя, фамилия?
— Блага. Кэя Унсури.
Услышав мой голос, мужчина поднял на меня глаза. Мы оба удивились: я тому, что впервые за долгое время увидела человека другой расы вживую, а он… чему он удивился?
Так мы и разглядывали друг друга — молча и недоверчиво.
Я настолько привыкла, что окружающие меня люди сплошь белокожие стройные высокие брюнеты с правильными чертами лицам, что этот мужчина показался мне чудным. Сразу заметно, что он не старшей расы: глаза слишком заурядные, просто серые, черты лица крупные, неправильные, кожа красноватая, неровная. Да и на стуле он развалился с грацией дикого мурнука2.
Я перевела взгляд на его идентификационный браслет и прочитала: «Козловски». Интересно, это имя, фамилия? С этими младшими3 всегда сложно угадать, такие мудреные у них имена.
— Первый дальний полет? — вздохнул Козловски.
— Да.
— Садитесь, оформлю вас.
Я подошла, опустилась на стул, стараясь держать осанку. Вблизи этот Козловски выглядел еще чуднее, чем издали; я заметила, что он ко всему прочему еще и полный, и, кажется, невысокий. У нас бы такого не то, что во вторую кровь, в третью записали бы! Землянин, должно быть.
— Понравился? — не отрывая взгляда от планшета, спросил он.
У меня нет привычки пялиться на кого-бы то ни было, но я как раз пялилась, и он меня в этом уличил. Не привыкшая к подобным промахам, я растерялась:
— Что вы имеете в виду?
— Да ничего, пока ничего. Но на всякий случай предупреждаю: я женат.
— Какая жалость, — сдавленным голосом ответила я и отвернулась, пряча смешинки в глазах. Как этот… Козловски только мог допустить что я, высокородная центаврианка, могу на него, такого пузатого и краснощекого, польститься?
— А нечего смеяться, — вполне серьезно произнес мужчина. — Мы, люди, такие создания, что нам даже идеальность может наскучить. Всякое может быть, гражданочка, всякое.
Следующие минут десять Козловски сверял мои документы и биометрические данные с теми, что занесены в базу, отправлял пропуски на мое имя в базы данных других служб. Закончив с этим, он велел мне идти в медицинский модуль.
Я встала со стула. Голова закружилась сильнее прежнего, перед глазами вспыхнули пятна. Оступившись, я врезалась бедром в табурет.
— Дойдете сами до медмодуля, или помочь? — сочувственно спросил Козловски.
— Все в порядке, — сказала я. Рука задрожала, когда я ткнула на нужную кнопку, чтобы дверь отъехала в сторону. Не хватало еще свалиться на пол перед этим младшим. Уже выходя, я услышала тихое: