Ловушка для крысы
Шрифт:
— А ну, быстро говори! Или я пойду к твоим родителям и все им расскажу, — блефанула я и попала в точку.
— Вы из милиции? — дрожащим от волнения голосом спросил Андрей.
— Нет. Расслабься. Я знаю, что Антон брал героин у барыги, который живет в его доме.
Попутчик кивнул в знак согласия.
— Как ты думаешь, где еще он может достать порошок?
— Достать-то можно, только Антоха не будет этого делать. Он ужасно боится, что подсунут чернуху. У него на этом пунктик, поэтому берет всегда у одного и того же.
— А если ломка?
— Ну
— А если барыгу возьмут?
— Вот когда возьмут, тогда и будет волноваться. А сейчас причин для паники нет.
Довольная результатом нашей беседы, я высадила Андрея у его дома, строго-настрого приказав завязать с наркотиками. Обещала приехать и проверить. Жаль парня, пропадет ведь.
После встречи с Андреем я вернулась домой. Меня никто не встречал. А в квартире — ни одного живого звука. Тишину нарушало только тиканье часов. По спине пробежал холодок: «Неужели ушел?» Я кинулась в гостиную.
Беспалов сидел на диване, задумчиво уставившись в одну точку.
— Тебе плохо? — вывела я его своим вопросом из транса.
— Нет. Просто задумался.
— О чем, если не секрет?
— А я теперь думаю только об одном. В чем я виноват? Что сделал неправильно? Чем я ее обидел? Ведь невозможно желать человеку смерти просто так. Должна быть причина.
— Ты опять про Инну?
— Про кого же еще?
— Вот что я тебе скажу. Если виновницей всего происходящего действительно является твоя жена, если это она три раза пыталась убрать тебя, если она — убийца Паши и того торгаша, то ты ее никогда не поймешь. Потому что тогда она просто-напросто ненормальная. А здоровым людям, как известно, никогда не понять логику умалишенных.
— Ты действительно думаешь, что у Инны не совсем здоровая психика?
— А сам-то ты что думаешь?
— Я ничего такого за ней не замечал. Она оказалась ветреной, лживой и так далее и тому подобное. Но с точки зрения психики… По-моему, абсолютно здорова.
— Вот и мне не верится, что она могла заварить всю эту кашку.
— Да, но факты говорят сами за себя. Почти в каждом эпизоде дела непременно принимает участие молодая женщина, похожая на Инну.
— Именно — похожая.
— Почему ты упорно не желаешь посмотреть правде в глаза?
— Какой правде?!
— Правда одна! Моя жена три раза пыталась отправить меня на тот свет.
— В таком случае по ней психушка плачет!
Мы с Беспаловым даже не заметили, как перешли на повышенные тона.
— Ты считаешь, это уникальный случай, когда один из супругов убивает другого?
— Отнюдь. Таких случаев пруд пруди.
— И что, все супруги-убийцы чокнутые?
— Естественно, не все. Но у психически нормального убийцы обычно есть мотив.
— У Инны, если разобраться, тоже есть мотив. Ей хочется заполучить мои деньги.
— Это опять только предположение. И еще одно: психически здоровый человек не стал бы до такой степени зацикливаться на
— Значит, от версии, что я помешал каким-то криминальным кругам, ты отказалась?
— Не совсем. Эта версия, по-моему, тоже заслуживает внимания. Только тут следует различать две первые и последнюю попытки убийства. Если мафия и имеет отношение к покушениям на твою жизнь, то только к третьему. Я имею в виду взрыв машины.
— Но ты же не будешь отрицать, что взрыв «Мерседеса» и убийство человека, продавшего для этой цели пластиковую бомбу, связаны между собой.
— Не буду.
— И ты сама мне рассказала, что к убитому торгашу ходила брюнетка. Это доказывает наличие связи между всеми покушениями и убийством этого мужика.
— Слишком уж навязчиво нам подсовывают эту брюнетку. Это меня и смущает.
— Почему обязательно «подсовывают». Я думаю, это объясняется проще. Инна не профессиональный киллер, поэтому и засветилась везде, где только могла.
— Да, а Уткину даже представилась: «Я — такая-то, такая-то, жена господина Беспалова, хочу, чтобы вы убили моего мужа». Тебе не кажется, что это глупо?
— Безусловно глупо. Но она, наверное, надеялась, что мы его не поймаем.
— Или кто-то очень хочет ее подставить.
— Ну и упрямая же ты, Татьяна! Кому это нужно?
— Пока не знаю. Я только боюсь, что, когда мы все-таки это выясним, будет уже слишком поздно.
— В смысле?
— Я думаю, Инне угрожает опасность.
Сергей хоть и не разделял мою точку зрения, занервничал:
— Нужно найти ее! В конце концов, это развеет все наши сомнения.
— Мы ищем, — спокойно ответила я, не давая себе взорваться.
«Он еще учить меня будет. „Нужно найти ее!“ Легко сказать. Сам-то целыми днями дома сидит. С дивана любому дураку легко рассуждать», — мысленно упрекнула я Беспалова.
— Ищем, ищем, а результатов — ноль, — вслух упрекнул меня он.
«Еще одно слово, и я задушу его своими собственными руками», — подумала я.
— Кто ищет, тот найдет, — произнесла я твердо вместо угрозы.
— А вдруг, пока мы тут рассуждаем, ее убьют?
— А вдруг завтра потоп?! — психанула я и ушла в другую комнату.
«Значит, он, несмотря ни на что, ее любит. Вон как забеспокоился. С одной стороны, подозревает ее в убийствах, а с другой — так за нее боится. А я-то губы раскатала… Вот найдется она, попросит у него прощения, и он растает. А сыщик Иванова дело сделала и свободна. — Я закурила и попыталась отогнать от себя горькие мысли. — Ну и пожалуйста. Мне он тоже не нужен. Подумаешь, местный Болдуин, синие глаза. Да таких в базарный день на рупь пучок! И упрямый, как осел. Зачем он мне? Разве мне одной плохо? Ничего подобного. Сама себе хозяйка: хочу повидло ем, хочу — варенье. И что это я так разнервничалась? Мне-то какое дело, кого он любит. Наплевать мне и на него, и на всех его жен».