Ловушка для лягушки
Шрифт:
я про его стихи, про то,
что земляки мы. Он, в пальто
15
засунув руки, со вниманьем
меня выслушивал. Со знаньем
вопроса отвечал, с стараньем
слова подыскивая, что-то
о постмодерне. Здесь сошлись мы
во мнении. Но вот зевота
им овладела вновь, и жизни
не взвидел я: так он меня
стал раздражать. Но вот, тая
16
свою
ему сказал: «Для нас полезно
сотрудничать, коль век железный
настал в поэзии, иначе
сожрут другие нас». На это
он усмехнулся, озадачив
меня, и твёрдо рёк: «Поэтом
быть не желаю. Стыдно, брат.
Работать надо. Я богат
17
не так, чтоб очень, но хватает
на жизнь. Я, в общем, понимаю
тебя, но всё-таки другая
жизнь у меня уже. Быть может,
ты прав, а я всего лишь этот…
ну, конформист, но мною прожит
твой путь уже. Та песня спета.
Свобода, брат, она в деньгах.
Иль дЕньгах. Остальное прах.
18
Не знаю я твоих творений,
но будь ты дважды, братец, гений,
тем хуже для тебя, тем терний
ты встретишь больше на дороге.
Я не хочу. Не вижу смысла.
Вот я купил себе заводик
и выпекаю хлеб, и мысли
мои от музы далеки,
писать стихи мне не с руки.
19
Так что пойми… К тому ж не очень
мне нравится, что озабочен
ты славою. Иного хочет
моя душа от тех, кто выбрал
поэта путь. Не обижайся.
Я понимаю всё. Но ты бы
другим занялся. Попытайся.
Вопросы есть ещё?... Старик,
не обижайся…» «Я привык,
20
нет, ничего», - сказал печально
я и рукою машинально
стучал по стулу. «Но банальный
вопрос задать позволь?» «Конечно».
«Роман правдив твой?» «Да… Быть может, -
он засмеялся. – Можно встречный
вопрос задать тебе, - ты тоже
поэт ведь, - Гоголь прав иль нет,
когда заметил, что поэт
21
не выражает шестой части
своей души в творенье?» «Мастер
был прав», - сказал я, весь во власти
всепонимающей улыбки
Андрея. «Вот, ты сам ответил.
Так что вот так… Мои ошибки
пусть Бог рассудит на том свете,
но я хочу жить так, как я
сейчас живу… Рад, что моя
22
работа ходит в списках, рад был
с тобою пообщаться, дабы
чужое мненье знать, но слабый
я
поверить в то, что потеряло
смысл для меня. Вот так вот, милый.
Прощай. Прости, коль был я мало
с тобой. Нет времени. Пошёл
я. Может быть, ещё
23
увидимся…» И он покинул
меня. Я с раздраженьем двинул
ногою стул и всех окинул
угрюмым взглядом. Чёрт с ним. Ладно.
Пусть катится. Передо мною
лежал его роман, с досадой
его открыл я и, к покою
придя душевному, читать
невольно стал его опять.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Однажды как-то получилось –
недавно это приключилось, -
мысль авантюрная забилась
в моём мозгу, и я решился
ночь провести среди бездомных,
и вот тогда я очутился
в час ночи на Тверской средь скромных
каких-то хлопцев, что меня
к себе зазвали, всех броня.
2
Конечно, глупо это было –
уехать из дому, где стыла
картошка жареная, - сила
какая-то влекла на гадость
меня, но я-то знаю точно
в чём дело было, - моя радость,
подружка милая, мне срочно
нагадила, и я был зол
и вот умчался, как осёл.
3
А было холодно к тому же,
промозглый ветер, рябь на лужах,
и я подумал, что досужих
мне пять часов грядущей ночи
снести не просто, в общем, будет,
когда вином иль водкой очи
я не залью свои и люди
мне в том помочь должны. И вот
я очутился там, где сброд.
4
Я как-то скоро подружился
с одним чучмеком, что молился,
сидя на стуле, и давился
сарделькой, что ему брезгливо
подсунул байкер, недоевши
её. Я взял две банки пива,
сел рядом с чуркой. Он, запевши
мотив какой-то, вдаль глядел
и соус с хлебом жадно ел.
5
Со мной заговорил какой-то
парнишка юркий, что от стойки
к нам перешёл: «Братва, чегой-то
вы пьёте тут? А мне нальёте?»
«Нет денег», - я сказал прохладно
и отвернулся. «Вы живёте
неважно. Как и я. Ну ладно…
А я художник», - он сказал
после того как помолчал.
6
Я дружелюбнее окинул
его наружность взглядом, вынул
тут жвачку «Стиморол» и кинул
одну в свой рот. Парнишка был-то