Ловушка для лжепринцессы

Муратова Ульяна

— Передержали! — взвизгнула она и поскорее сунула меня в ванну головой вниз, судорожно пытаясь смыть синюю вонючую жижу.

Теперь краска, напротив, никуда с волос деваться не спешила. Струи синеватой воды бежали в слив, а я порадовалась, что в Таланне удобства на уровне, а не на улице.

Наконец Лалисса от меня отстала, подала полотенце, и я с изумлением рассмотрела себя в зеркало.

Цвет волос получился не такой синий, как у принцессы, куда насыщеннее и ярче. Судя по недовольному лицу клыссы Лалиссы, результат не дотянул до её ожиданий примерно

совсем. Ну и ладно. Мне цвет неожиданно понравился, и я весело подмигнула Мальвине из зеркала.

— Чему ты радуешься, убогая? — вспыхнула принцесса.

— Возможности общения с тобой, — довольно оскалилась я. — Так что там с языком?

— То! — фыркнула она и осторожно приоткрыла дверь, ведущую из ванной в покои.

Выглянула наружу, наклонившись так, что платье обрисовало все подробности фигуры. Судя по всему, белья принцесса не носила. Видимо, чтобы не тратить на его снятие драгоценные секунды, а то так можно и не успеть отсексить весь дворец.

И чем дольше я на неё смотрела, тем веселее становилась. Хватит уже блеять. Характер у меня тоже есть, самое время начать его показывать. Ведь что она мне сделает? Правильно, ничего. А терпеть её хамство я не нанималась… даже за кило золота.

Когда Лалисса вернулась с книгой в руках, я широко улыбнулась и предупредила:

— Всё, начинаю подражать тебе. Готова?

Синевласка лишь презрительно фыркнула в ответ.

Мол, попробуй.

— Лалисса, шлюха и прекрасная актриса! — нараспев проговорила я.

— Я не шлюха!!!

— Ох, какая великолепная игра!

Я радостно захлопала в ладоши, наблюдая, как возмущённо открывается её рот, а потом заговорщическим тоном спросила:

— Ну как, нормально получилось? Или не очень похоже?

Принцесса растерянно вытаращилась, хватая ртом воздух и не понимая, как себя вести. Так-то! А то нашлась деловая. У меня дома унитазный ёршик есть, вот точь-в-точь как она: такой же синий, самонадеянный и трогать его будешь только при крайне дерьмовом раскладе.

— Ладно, что ты стоишь, без дела воздух греешь? Давай, что там у нас с языком?

Лалисса возмущенно сначала раскрыла книгу, а потом её захлопнула. Гневно посмотрела на меня, но не нашла, к чему придраться, протянула мне чистый халат и процедила:

— Пойдём.

Покои принцессы были не менее великолепны, чем ванная. Больше всего поразили сложнейшие витражи с кучей деталей и узоров. Одна из стен — целиком стеклянная. До чего же красиво! Гостиная, просторный кабинет и спальня, естественно, тоже выполнены в сине-голубой гамме. В общем, к гадалке можно не ходить, сразу понятно, какой цвет у принцессы любимый.

Хозяйка покоев указала на большой письменный стол в кабинете, и мы расположились у витражного окна, сквозь которое били цветные лучи и радужными бликами ложились на мебель в комнате. Никогда не видела ничего подобного!

Я подошла к окну и коснулась его. А потом распахнула.

Дыхание сбилось. Мир поразил… нетаковостью.

Даже одного взгляда хватало, чтобы понять: я где угодно, но не на Земле.

Во-первых, небо. Не привычно синее, а сиреневое. Во-вторых, растения. Издалека деревья выглядели серебристыми, как тополя. В кронах угадывались оттенки зелёного и цвета морской волны, но всё же они казались покрытыми солнечным летним инеем.

— Добро пожаловать в Таланн, — хмыкнула Лалисса. — Хватит пялиться, садись за книгу. У тебя ещё целый год впереди вздыхать на пейзажи из моего окна.

Я посмотрела в раскрытую книгу.

Принцесса силой усадила меня в своё кресло и начала шептать:

— Ионнсайк ан канан сео!

Голова закружилась. В ушах не зазвенело, а словно запело. Зрение вдруг стало настолько острым, что показалось, будто взгляд проникает в саму суть вещей.

И тут Лалисса начала читать. Медленно вела пальцем вдоль строчки, с выражением выговаривая звуки. Сначала я совершенно ничего не понимала, но потом символы вдруг совместились в голове со звуками, а дальше — со значениями, когда принцесса дословно перевела несколько фраз.

И меня словно с горы столкнули в пропасть чужого языка. Охватила такая жажда знаний, такая необходимость постичь новое, что я вырвала книгу из рук принцессы и принялась читать вслух. Сама. Она периодически поправляла произношение и подсказывала перевод слов, но каким-то волшебным образом я и сама догадывалась о значении некоторых. Постепенно помощь и вовсе перестала требоваться. Дочитав эту книгу, я принялась за заботливо подсунутый синевлаской словарь, жуя принесённый ей обед, а затем и ужин. Голод мучил просто зверский. Надо отдать принцессе должное — еду она даже не тронула, всё оставила мне, сама хрустела какими-то сухарями.

Очнулась я уже вечером, проглотив три книги и в совершенстве овладев гленнвайсским. Прочитанные за несколько часов любовный роман, словарь и учебник по истории Таланна лежали на столе. В распахнутое окно виднелся целующий горизонт Гриан — так называли местное солнце. Комнату заливало закатным золотым светом.

— Ну что? Как обстоят дела? — спросила принцесса уже на местном наречии.

— Приемлемо. Акцента нет?

— Нет. Завтра ты под предлогом интереса к качеству образования на новых курсах присоединишься к занятиям других девочек. Спросишь у любого серого, где именно будут проходить курсы для аристократок, тебя проводят. А сейчас пойдём, я представлю тебя отцу и матери.

И снова — дрожащий в воздухе портал. Нет, даже обидно, что магия невидима.

— Почему нет ни свечения, ни вспышек, ни мерцаний хотя бы каких-нибудь, когда ты колдуешь? — разочарованно спросила я.

— А должны быть? — насмешливо откликнулась Лалисса. — Это тебе колдовство или цирк? Главное не спецэффекты, а эффект!

Покои короля можно охарактеризовать двумя словами: лаконичная роскошь. На этот раз витражных стен было целых две, помимо гостиной и кабинета, ещё и собственный зимний сад за одной из дверей. Король — шатен за сорок с вполне приятной внешностью — читал бумаги, делая пометки серебристой перьевой ручкой.