Ловушка для наемника
Шрифт:
Пока не решено было с Донном, Ти'арг не позволял себе размышлять о принцессе и изменении ее мыслей и чувств. Умение погрузиться в одну задачу, а потом дать отдых сознанию — непременная часть обучения магов. Наемник заставлял себя до поры до времени полностью отказаться от любых мыслей о том, как ему проникнуть в сознание принцессы, как изменить всю ее жизнь. И вот сегодня Ти'арг начал строить планы. Он медленно пил кофе, глядя в небо, на редкие облака, тянущиеся и расползающиеся, как тонкое одеяло, в бледно-голубом пространстве. Кое-что придумывалось, разбросанные осколки складывались один за другим в мозаичную картину.
На перила балкона села птичка, похожая на воробья, только с черными перьями. На голове забавно
— Имлин, — сказал маг птице. — Так теперь тебя будут звать.
Имлин благосклонно наклонил голову и клюнул еще одну крошку.
В особом разделе чароднейных наук — магической дрессировке зверей — главное то, что зверей не заставляют делать трюки, играя на их инстинктах, так же не превращают их в некое подобие зомби, механически выполняющее то, что от него требуется. Магическая дрессировка пробуждает в зверях и птицах почти что разум, заставляет их чувствовать себя почти другом, выполняющим нужное не за страх, а за совесть. И самое большое преимущество такой дрессировки — она дает очень быстрый результат.
Вот Имлин — он уже маршировал по перилам балкона и вид у него был весьма довольный. Получаса Ти'аргу было достаточно, чтобы воробей понимал его и готов был помочь. Ти'арг для себя уже решил, что на первое время ему будет достаточно двух помощников для того, чтобы приблизиться к принцессе — птицы и письма. Погладив Имлина, он еще раз объяснил ему, что от него требовалось, и черный воробей, кивнув, улетел.
А наемник, допив кофе, отправился на службу. Пока не прилетит Имлин и не принесет известия о принцессе, что-то обдумывать рано.
На службе дела шли без неожиданностей и сюрпризов (без неприятных от первой и второй роты и без приятных от третьей).
Первая и вторая рота обучались легко, быстро и с удовольствием. Ти'арг строил занятия всегда одинаковым образом: треть занятия отводил на повторение известных бойцам приемов силовой и защитной магии. Остальное время он посвящал сложным и малоизвестным заклятиям. Ну и что же, что его служба была только прикрытием для основных дел — ему в самом деле нравилось. Ти'арг ограничивался пока лишь двумя видами заклинаний — защитными и наступательными, силовыми, но с интересом думал о том, как через два-три месяца начнет обучать бойцов начаткам диверсионной магии. Наиболее увлекательный раздел этой магии был тот, в котором изучались разного рода влияния и проникновение в сознание. На диверсионной магии он сам специализировался на старших курсах военного лицея.
К третьей роте (местным самородкам) Ти'арг относился как к неизбежному злу. Впрочем, подполковник Эртинг был очень доволен, когда гордые новички тренировались выполнять воздушные удары (от которых еле-еле шевелились занавески на окнах) или когда с их кончиков их пальцев изящно слетали почти незаметные искорки (при произнесении заклинания, которое должно было вызвать взрыв огненного шара).
— Ничего, — спокойно и добродушно говорил подполковник. — Ребята стараются. Опыт — дело наживное. У них все получится, хотя не сразу. В сущности, ребята они были безвредные (обычный мелкий ущерб Ти'арг ликвидировал огнетушителем или заклинанием). Не глядели оценивающе, как любят поглядывать профи, не требовали сверхубойных заклинаний. Зато любили приходить на тренировки первой и второй роты и в перерывы. Любопытствовали, сами тоже охотно рассказывали о Севрумских обычаях, о своей жизни. Ти'арг слушал внимательно.
Сегодня на первых двух занятиях бойцы отрабатывали блокировку огненных стрел и шаров, а потом учились создавать отталкивающий блок из огня, посылаемого противником. Наемник ходил
Велев нескольким солдатам из первых двух рот (тем, у которых получалось лучше или, наоборот, хуже, чем у прочих) остаться на дополнительное послеобеденное занятие, Ти'арг зашел в класс и запер за собой дверь. Подошел к окну и свистнул особенным, затейливым свистом.
Имлин перелетел на подоконник с ветки и сел около ладони мага.
Лейтенант развернул и разложил принесенное из дома холодное мясо, овощи, достал термос с кофе, сваренным дома. Тарелки, чашки и столовые приборы он принес раньше, сегодня добавил к ним только блюдца для Имлина. Наемник нарезал мясо и отложил немного Имлину, который следил за его движениями, наклоняя голову то вправо, то влево и посверкивая блестящими черными глазами. В другое блюдце Ти'арг налил ему воды из графина. Потом порезал салат и пригласил птицу разделить с ним трапезу. Имлин ел, аккуратно переступая вокруг блюдец. Он быстро клевал кусочек за кусочком, придерживая край блюдца лапой. Потом потянулся было к чашке с кофе, но Ти'арг строго покачал головой и показал ему на воду. Поев, воробей снова наклонил голову, благодаря друга за угощение. Маг протянул ладонь, и Имлин переступил на нее, уверенно обходя края тарелок. Ти'арг с минуту просто гладил воробья. Тот сидел на его руке сонным комочком и, кажется, уже посапывал.
Наемник поглаживал засыпающую птицу, и перед ним проходили картины того, что видел Имлин сегодня утром, его ощущения и мимолетные птичьи мысли — все это узнал сейчас Ти'арг. Добыча (принесенные сведения) была невелика, и все же небесполезна.
Ти'арг видел откуда-то с высоты (ага, ясно… листья от ветра ходят и ходят перед глазами — Имлин пристроился на дереве), как во двор монастыря выходят чинные монахини, за ними — воспитанницы. Не обычные сиротки, как в других обителях, а девушки из самых знатных семей.
И вот… отчего-то у Ти'арга на мгновение замерло сердце. Он увидел Урсулу. Наемник узнал ее — портрет, отданный ему Сиаллом, был довольно точен. У старшей принцессы были светло-голубые глаза, пышные волосы цвета пшеницы и веснушки. Вот веснушек на портрете не нарисовали. И еще для Ти'арга была неожиданной ее улыбка. Она была не высокомерной, не ровно-любезной, даже не веселой… Она была такой, какой могла бы быть у человека, который придумал отличную шутку, но никому не может ее рассказать — не поймут. И еще Ти'арга странно встревожило выражение ее лица — как у путешественника, который рано утром вышел на поиски волшебного города и вот-вот увидит его за поворотом дороги. Собственно, ничего ни в ее улыбке, ни в лице, ни в веснушках не было настораживающего. Но по сердцу наемника скользнуло какое-то предчувствие — не то огромного несчастья, не то, напротив, чего-то настолько счастливого, что невозможно было представить.