Ловушка для охотницы
Шрифт:
— Да, но меня-то ты знаешь.
— И очень хорошо.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ярость, мгновенно завладевшая девушкой, не отпускала.
— Я хочу сказать, что ты жестокий человек. А запирать или оставлять открытой дверь в принадлежащей мне мастерской — мое личное дело.
— Конечно, конечно… — Коннор начал отступление.
Внезапно девушка обрела спокойствие. Робкий в данный момент голос Коннора лишил ее агрессии.
— В своем гараже я в полной безопасности, — уже миролюбиво произнесла она.
— Не сомневаюсь. Но все
— Я не глупая и не разделяю твоих опасений. Коннор вздохнул.
— Я не называл тебя глупой.
— Ты сделал это только что.
— Господи, успокойся, Эмма. Давай не будем ссориться.
Эмма и сама не понимала своего поведения. Сложная путаница мыслей, эмоций, ощущений образовала гремучую смесь, взорвавшуюся внутри и разлетевшуюся шквалом осколков. В данный момент девушка испытывала острую потребность остаться одной. Ей нужно было подумать. Необъяснимый страх нарастал в ее душе, и она не могла справиться с ним.
Коннор продолжил диалог спокойным и ровным тоном:
— Все же ты так беззащитна…
Да, Эмма действительно оказалась без защиты, но совсем не в том смысле, который имел в виду Коннор. Душа ее пребывала в полнейшем смятении, обуреваемая одновременно тоской и яростью. Эмма желала Коннора и не хотела позволять себе этого. Она изнывала без него и ненавидела собственную слабость. Она любила его и…
О боже.
Охваченная внезапным ужасом, девушка сделала шаг назад.
Кровь гулко пульсировала в висках, а стены гаража поплыли перед глазами.
Она любит Коннора Райли.
Горло сдавило спазмом. На какое-то мгновение Эмме показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Неимоверным усилием воли девушка приказала себе успокоиться. Нужно поговорить с Коннором еще раз, наконец расставить все точки над "i". Тело Эммы, совсем недавно пылавшее в огне, сковал холод. Ее трясло словно в лихорадке.
Любовные сети. Беда. Она снова попала в беду.
И нет спасения.
Эмма прижала ладонь ко лбу. Голова вот-вот расколется на куски от невыносимой боли. Во рту пересохло, в горле застрял комок, язык не повиновался ей. Но Эмма должна объясниться с Коннором.
— Я не нуждаюсь в твоей опеке. Понятно?
— Более чем…
Эмма подняла вверх дрожащую руку. Сжав пальцы, она воскликнула:
— И оставь меня в покое.
Девушка ругала себя. Действительно, зачем только оставила дверь открытой? Если бы поступила иначе, Коннор не смог бы проникнуть в гараж, они не занялись бы сексом, и Эмма, вероятно, слава богу, так и не осознала бы, что угодила в собственную ловушку и влюбилась в Коннора.
— Но почему я не имею права беспокоиться за тебя?
Эмма метнула в его сторону свирепый взгляд.
— Что же ты не заботился обо мне прежде?
Коннор открыл рот, но так и не смог найти нужных слов. Впрочем, Эмма не нуждалась в его ответе. Ей давно все было понятно.
— Пытаешься казаться благородным рыцарем, переспав со мной, — продолжала она. Ярость, смешанная с обидой, нарастала внутри, превращаясь
— Черт возьми, Эм, — Коннор шагнул навстречу девушке. — В твоих мыслях нет никакой логики. Тебе не по душе мои порывы?
— Нет, не по душе, — колко заметила Эмма. — Господи, Коннор, я вижу тебя насквозь.
— О чем ты говоришь?
— Ты. Я. И это. — Взмахом руки Эмма указала на спортивный автомобиль, послуживший им ложем страсти. — Обычный секс. Не правда ли? У меня за плечами уже есть похожая история, Коннор. И я не намерена повторять свою ошибку. В общем, ты совсем как Тони.
— Какой еще Тони?
— Человек, с которым я была помолвлена три года назад.
Коннор растерянно заморгал. Вид его свидетельствовал о полном шоке. Сейчас приятель напоминал Эмме боксера, получившего нокаут. Казалось, Коннор вот-вот упадет на пол.
— Помолвлена? — Дар речи вернулся к нему лишь через несколько секунд. — Ты была помолвлена? Почему я об этом никогда не слышал?
— Не слышал, и хорошо. — Эмма, качнув головой, посмотрела ему в глаза. Она никак не могла успокоиться. — Ты копия Тони, клянусь. Он тоже сначала не обращал на меня внимания, пока я не начала носить нарядные платья и туфли на высоких каблуках. Я, сама по себе, без привлекательной обертки, нисколько его не интересовала. К тому же он настаивал на продаже автомастерской. Хотел сделать из меня домашнюю клушу, пекущую пироги в цветастом переднике. Может, кому-то это и нравится, но мне не подходит…
— Неужели я так похож на твоего бывшего жениха?
— Не пытайся сбить меня с толку, Коннор. Пока я не вырядилась в откровенные наряды, ты не удостаивал меня ни одним заинтересованным взглядом.
— Но я…
Эмма резко оборвала его, не желая выслушивать неуклюжих объяснений.
— Когда я превратилась в женщину, пытающуюся привлечь мужское внимание, ты вдруг захотел опекать меня. Но если я стану прежней Эммой, в своем естественном обличье, твое отношение ко мне сразу же изменится. Не сомневаюсь. Ты не находишь это странным, Коннор? Вам нужна оболочка или душа? И вообще, какая разница, во что я одета? В мини-юбку или в рабочий костюм?
— Как тебе сказать…
— Молчи. Ты ничего не понял. Огонь желания вспыхнул в тебе при виде Эммы, уподобившейся секс-бомбе. Но в действительности-то я не такая, Коннор. — Она провела ладонью по замасленной ткани комбинезона. — Вот настоящая Эмма Джейкобсен. Мое место здесь, в гараже, среди разобранных моторов. И эта подлинная Эмма никогда не интересовала тебя. Посмотрим правде в глаза.
— Стоит ли?
Девушка резко рассмеялась.
— Боишься, дорогой, боишься.